Альтернативы «российского прорыва» - [40]
Скорее, можно выдвинуть альтернативные требования: соответствующая схема призвана представить среднесрочные, и если станет возможным, то и несколько более долгосрочные тренды. Это требование соответствует рассмотренным ранее представлениям о временном горизонте анализируемых альтернатив развития. В связи с этим следует отметить, что осуществляемая сегодня разработка социально-экономических прогнозов на срок до 50 лет вызывает самые серьезные сомнения как в своей теоретической состоятельности, так и в возможности использования их результатов в качестве основания для стратегии развития.
Соответственно, разработка объяснительной схемы предполагает фокусировку на относительно устойчивых параметрах социальной, экономической и политической деятельности.
Поэтому вызывает сомнение необходимость использовать целый ряд параметров, характеристики которых подвержены ситуативным колебаниям, включая сюда эмоционально-аффективные компоненты. К ним можно отнести и такой показатель, как уровень страхов относительно различного вида рисков и условий жизнедеятельности>[132].
Несмотря на всю важность этого показателя и необходимость его учета при анализе и планировании политики на оперативном уровне, этот показатель недостаточно отвечает требованиям устойчивости на среднесрочном уровне.
В то же время понятны мотивы включения оценок «страхов» в качестве отправной точки для разработки объяснительной схемы. Они, безусловно, важны в качестве симптомов социальных неурядиц, коллизий и противоречий. Но здесь можно воспользоваться продолжением медицинской аналогии. Врачи от выявления симптома идут к постановке диагноза. Кстати, этот переход осуществляется на основе наличной объяснительной схемы, сформированной на основе фундаментальных исследований, подтвержденных клиническими испытаниями. При разработке объяснительной схемы «снизу» необходимо проделать аналогичный путь.
Важнейшим элементом оценки соответствия требованиям «снизу» является эмпирическая проверка соответствия рассматриваемых теоретических подходов российским реалиям, учет отечественной специфики. Удовлетворение этого, как представляется, разумного требования сужает предметные границы обсуждаемой схемы. Она не может ограничиваться спекулятивными построениями и требует эмпирической верификации. Соответственно, это обусловливает принадлежность схемы к теоретической социологии и отграничивает ее от философских и узкополитологических конструкций. Эта схема должна включать в себя также объяснение специфики отечественных социальных, экономических и политических процессов.
Подводя итоги, можно предложить логику, совмещающую оба подхода: и «сверху», и «снизу». Она основана на отборе признанных теоретических подходов (подход «сверху»), с одной стороны, и на критерии соответствия возможностей этих подходов требованиям подхода «снизу», с другой.
Рассмотренные выше требования к объяснительной схеме обусловливают достаточно ограниченный круг предметных научных областей, в рамках которых может строиться такая схема. Так, например, вряд ли возможно строить такую схему на основе сугубо философских представлений. В этих рамках трудно осуществлять эмпирическую верификацию, необходимую для соответствия требованиям оценки регулирующего воздействия. Также затруднительно ограничиваться методами эмпирической социологии, которые соответствуют требованиям эмпирической верификации, но с большим трудом интегрируются в более обобщенный анализ процессов, которые являются предметом нашего интереса.
Уже это противопоставление возможных предметных областей показывает, что искомой предметной областью выступает теоретическая социология. В пользу этого выбора говорит также то, что наиболее влиятельные объяснительные схемы, по сию пору оказывающие существенное влияние как на теоретиков общественного развития, так и на более широкие общественные круги, разработаны именно в рамках этой предметной области. Собственно, высокий авторитет К. Маркса, М. Вебера и затем, много позднее, и отчасти Э. Гидденса и Э. Валлерстайна, а также ряда других влиятельных теоретиков в большой мере обусловлен тем, что они разработали широко признанные объяснительные схемы, созданные на языке теоретической социологии>[133].
Однако на пути использования теоретической социологии в качестве основания искомой объяснительной схемы имеется существенное ограничение – методологический индивидуализм.
Методологический индивидуализм сегодня выступает прочным основанием доминирующей экономической теории. Он в явном виде присутствует и в большинстве социологических концепций, и в мало рефлексируемом виде в теории права. Для нас важно оценить те ограничения, которые методологический индивидуализм накладывает на разработку обсуждаемой объяснительной схемы.
Несмотря на все модификации последнего времени, включающие в экономическую теорию социальные факторы, методологический индивидуализм, ведущий свое происхождение от Й. Шумпетера и принятый в качестве методологического основания Л. фон Мизесом и Ф. Хайеком, продолжает сохранять свою ранее завоеванную позицию. Следует отметить, что сам Й. Шумпетер не рассматривал методологический индивидуализм в качестве единственного методологического основания. Скорее, он видел в нем границу между «чистой теорией» (экономической) и другими исследовательскими приложениями
Крайне субъективное восприятие устройства, функционирования и принципов любого государственного аппарата, а также принципов и мотиваций подавляющего большинства госаппаратчиков. Чрезвычайно теоретичное представление о том, как можно взаимодействовать или противостоять госаппарату. Беспредметные рассуждения о роли и влиянии общества и общественности на экономику и государство.
Прошло сто лет с тех пор, как многие корейцы, гонимые нищетой и бесправием, стали покидать свою страну и селиться в России, на просторах Дальневосточного края. Истории корейцев, для которых Россия стала второй родиной, и посвящена настоящая работа. Книга состоит из двух частей. В первой части показаны причины переселения корейцев, их экономическое и правовое положение в России, участие корейских трудящихся в революционном движении против царизма и японских колонизаторов. Во второй части освещаются вопросы истории борьбы корейцев Дальнего Востока совместно с русскими трудящимися за установление Советской власти, их участие в строительстве социализма в Советском Союзе.
Всякая система имеет возможность развиваться или хотя бы выживать, если её ресурсные возможности выше или хотя бы равны давлению среды. Недостаток ресурсных возможностей должно компенсировать повышением качества управления. — Правило ДОТУ. Однако, есть предел ресурсных возможностей и, соответственно, есть предел возможностей повышения качества управления этими ресурсными возможностями для того, чтобы обеспечить развитие или хотя бы выживание системы. По отношению к государству это означает, что есть некий нижний предел ресурсных возможностей народа (количество населения, наука и образование, промышленное производство, продуктовая безопасность, вооружённые силы), образовавшего государство, ниже которого государство, его суверенитет становятся невозможным.
Когда отгремели последние залпы Второй мировой войны, союзники – США, Великобритания и СССР – сполна воспользовались материальным и интеллектуальным наследием нацистской Германии. И это относится не только к вывозу трофейной техники или конструкторов ракет и новейших образцов оружия. Послевоенный мир использовал и другие достижения Третьего рейха, в частности – наработки в области агитации и пропаганды. Ведь это именно новаторство фашистских бонз в области пропаганды позволило им не просто удержать население Германии в подчинении, но и внушить немцам экзальтированную любовь и преданность к своим фюрерам и ненависть к «врагам рейха».
Очередная книга известного российского предпринимателя и политика, бывшего главного редактора журнала «Америка» Константина Борового описывает события 1999 года, когда за два года до теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке он получил информацию о подготовке этого теракта и передал ее посольству США в Москве, а затем и руководству ФБР в США.
