Алов и Наумов - [22]

И вот однажды мы приезжаем на «Мосфильм», а по коридору нам навстречу идет он, загримированный для кинопробы, в длинной военной шинели. Сами собой пришли на память булгаковские чеканные слова: «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой…» — так появляется в романе «Мастер и Маргарита» Понтий Пилат. Шинель сидела на высоком и худом Дворжецком так, будто вросла в него, будто носил он ее всю жизнь! Мы поняли: он должен играть Хлудова. По сути, в этот самый момент мы сделали выбор между умением, навыком, опытом и личностью, которая поглощает в себе роль и действует внутри образа. Мы сознательно пошли на риск. Первые съемки были очень трудные, но Дворжецкий буквально впитывал в себя мастерство — через полмесяца это был профессиональный актер.

Сорок пять лет «Бегу»! Чем дальше то время, тем больше мое восхищение великими русскими артистами, которые у нас снимались. Евгения Евстигнеева мы хорошо узнали за время работы над «Скверным анекдотом», а вот с Михаилом Ульяновым работали впервые. Сцена, когда их герои — Корзухин и Чарнота — сходятся в карточной игре, стала самой «цитируемой», чуть ли не «визитной карточкой» фильма и актеров. А между тем у нас с ними была большая проблема! Дело в том, что Евгений Евстигнеев — актер-импровизатор, ему скучно репетировать, он вянет к концу репетиции и каждый раз играет все хуже и хуже. Михаил Ульянов, наоборот, буквально требует репетиций, он с каждым новым прогоном «набирает», играет все лучше и лучше. Мы с Аловым решили сделать так: у нас была специальная режиссерская комната, куда мы попросили отвести Евстигнеева и поить его там чаем, развлекать, чтобы он не уснул. Мы хорошо знали, что Женя любой перерыв использует для того, чтобы вздремнуть. Тем временем мы с Аловым, поочередно играя роль Евстигнеева, репетировали с Ульяновым. Нам надо было найти момент, когда Ульянов уже созрел, а Евстигнеев еще не завял. Нельзя было промахнуться. Нашей задачей было соединить двух замечательных актеров, как два провода, которые дадут искру.

^{Выдающиеся актеры Евгений Евстигнеев и Михаил Ульянов в сцене карточной игры превзошли самих себя}

Прекрасная и мистическая женщина

Елена Сергеевна Булгакова была нашим незаменимым помощником. Это была прекрасная мистическая женщина. Вообще в работе над «Бегом» было много мистики. Ко мне Елена Сергеевна обращалась — «Володичка», к Алову — «Сашенька». Просмотрев какой-нибудь эпизод, она могла сделать замечание. Когда же мы пытались возражать, она отвечала: «Не спорьте, я единственный представитель Михаила Афанасьевича на земле». Сначала нам казалось, что это лишь фигуральное выражение, но Елена Сергеевна строго нас поправила:

— Нет-нет, Сашенька, Володичка, вы меня не поняли. Я действительно с ним встречаюсь. Он каждую ночь мне снится, и я с ним советуюсь.

^{Михаил Ульянов в роли генерала Чарноты. Запись в дневниках актера: «5 мая. Алов и Наумов очень смело предлагают. Но не жмут. Работать интересно. 6 мая. Наумов говорит, что не хватает помещика, аристократа. Верно».}

Она придавала своим снам особое значение. Иногда она говорила:

— Сашенька, Володичка, этот эпизод надо поправить.

— Но почему, Елена Сергеевна?

— Михаил Афанасьевич так решил.

Мы сочинили эпизод, которого нет у Булгакова. В нем стреляются белые офицеры, не желая покидать родину. Они вызывают гробовщика (Николай Сергеев) и говорят: «Надо похоронить трех человек». На что гробовщик отвечает: «А где же покойники? Кого хоронить?» Белогвардейский полковник, которого играет Олег Ефремов, ему отвечает: «Хоронить нужно нас».

Елена Сергеевна, посмотрев этот эпизод, сказала, что его нужно переснять, что об этом просит Михаил Афанасьевич. Она сказала, что гробовщик, стянув зубами перчатку со своей руки, должен провести пальцем по щетине на лице штабс-капитана, играл которого Михаил Глузский, и сказать: «Побриться бы надо, покойника брить трудно». Мы онемели! Это было потрясающее предложение! В тот момент я поверил, что она действительно общается с Булгаковым. В ней была невероятная духовная сила, которая распространялась и на окружающих. Каждый, кто с ней близко общался или работал, испытал на себе ее животворящую ауру.

Мы очень любили эту замечательную женщину. Когда картина была готова, состоялся рабочий просмотр, она осталась очень довольна и пригласила нас на следующий день домой на торжественный обед. После просмотра я провожал ее до такси, которое ждало на площади перед производственным корпусом. Машина тронулась, потом остановилась и задним ходом вернулась к месту, где я стоял. Елена Сергеевна выглянула в окно и очень серьезно спросила: «Володичка, а почему вы в траурной рубашке?» Я удивился: «Да что вы, Елена Сергеевна, рубашка просто черная». «Нет, траурная», — сказала она и уехала. Это были последние ее слова, которые я слышал. На следующий день в час дня мы должны были быть у нее, но в десять утра позвонили и сказали, что она скончалась.

«Бег» мы выиграли в «козла»

^{Елена Сергеевна Булгакова (1893–1970), третья жена М. А. Булгакова. «Я знаю, я твердо знаю, что скоро весь мир будет знать это имя!» — писала она брату М. А. Булгакова Николаю в 1961 году}