Алмаз - камень хрупкий - [5]
Первый алмаз индиго связывают с именем известного мореплавателя конца XV-начала XVI века Васко да Гама.
В те времена в поисках неведомых новых земель, усыпанных, по слухам, жемчугом и золотым песком, испанские и португальские купцы пускались на любые авантюры. Они строили только что изобретенные талантливыми португальскими судостроителями каравеллы — легкие высокобортные трехмачтовые парусные суда водоизмещением до 300 тонн, взамен устаревших итальянских неповоротливых нефов и двухмачтовых бригов. Затем судовладельцы подыскивали подходящего капитана, которому можно было доверить корабль, и отправляли экспедицию в далекое плавание, нередко являвшееся последним рейсом и новоиспеченного капитана, и всей команды судна.
В целях экономии капитан обычно набирал на свои каравеллы матросов из так называемых "двоечников". Это были люди, бежавшие с торговых кораблей, пропившие и проигравшие в кости свою матросскую форму и оставшиеся в "двойке" — нижней рубахе и кальсонах.
Гоняясь за дешевой рабочей силой, купцы иногда и капитана подбирали из этой же компании забулдыг.
Известный путешественник того времени Радамосто Мэджор описывает любопытный случай.
Один из испанских купцов, торговавший певчими птицами и попугаями, отправил на Канарские острова за канарейками не всегда твердо стоявшего на ногах капитана по имени Антонио Лоренцо. Правда, свое "неустойчивое равновесие" капитан объяснял привычкой к штормам и качкам в неспокойном Атлантическом океане. Отправляя каравеллу в путь, хитрый торговец обшарил все углы и закоулки корабля и не оставил на нем ни грамма спиртного. Три дня матросы и капитан плыли трезвыми по установленному курсу, а на четвертый Антонио Лоренцо стал шататься и падать от легкого бриза в два балла. Команды, которые он теперь отдавал матросам, были настолько несуразны, что даже стрелка самодельного буремера — слабого прообраза барометра — ходила как пьяная от "штиля" к "шторму" и галопом скакала по румбам.
На седьмой день, как и полагал капитан, каравелла прибыла в одну из гаваней, но только не Канарских, а… Азорских островов.
Осматривавшие корабль портовый боцман и представители местной власти с точностью установили, что пятилитровый спиртовой буремер осушен до основания, о чем, по заверению Радамосто Мэджора, сохранился соответствующий акт в тихой гавани Понта Делгада. Здесь же командой матросов вместе с капитаном Антонио Лоренцо были пропиты тысяча триста двадцать семь клеток, а также тридцать мешков канареечного семени.
Но продолжим повествование о Васко да Гама, алмазе индиго и других драгоценных камнях.
Золотой горячкой были охвачены не только испанские и португальские купцы и авантюристы всех мастей и рангов, но даже и сам испанский король Фердинанд и его супруга королева Изабелла. Эта высокопоставленная чета хорошо знала, что ни в Западной Азии, ни в Северной Африке нет особенных богатств: ни жемчуга, ни шелков, ни восточных пряностей, закупаемых арабами в сказочной Индии для перепродажи европейцам по баснословно высоким ценам. Надменные испанцы, голландцы, португальцы и англичане считали арабов людьми второго сорта и относились к ним с высокомерием, хотя именно знакомство с ними дало европейцам возможность познать арабскую математику и картографию, и именно арабские лоцманы помогли Васко да Гама проложить путь в Индию.
Европейцы отлично знали также, что золото, имевшееся в незначительном количестве в Азии и Северной Африке, было не местного происхождения, а завозилось туда из бассейна Нигера и Сенегала. Вот почему, наслышавшись от арабских купцов и перекупщиков восточных пряностей о сказочной Индии и ее богатствах, европейцы прокладывали все новые и новые морские пути из Атлантического океана в Индийский. Многие прославленные мореплаватели бороздили океаны, но не достигали заветной цели.
Как пишет сын Колумба Фернандо, его отец предлагал сначала Португалии, а затем Испании свои услуги для экспедиции в Индию. Колумб полагал, что попутно он откроет иные новые земли. Увлеченные мечтой Колумба, король Фердинанд и королева Изабелла согласились с его доводами и предложениями, и 3 августа 1492 года эскадра из трех небольших трехмачтовых каравелл "Пинты", "Ниньи" и "Марии" вышла из испанского порта Палоса в далекое плавание. Но Колумбу не суждено было попасть в Индию, хотя у него было немало предпосылок для осуществления своей заветной цели-открытия морского пути в эту сказочную страну. С юных лет он плавал в Восточном Средиземноморье, бывал в Португалии, в Англии. Попав на остров Порто — Санто, около Мадейры, где жили его некоторые соотечественники, Колумб женился там на дочери выходца из Италии, мореплавателя Перестрелло, оставившего в наследство Колумбу целый ворох карт и дневников с описанием морских путешествий.
Плывя на своих каравеллах под испанским флагом, Колумб пересек Атлантический океан и через тридцать три дня бросил якорь у неизвестного острова, названного им Сан — Сальвадор. Тогда же, в первое свое путешествие, закончившееся не прибытием в Индию, а открытием Америки, прославленный мореплаватель побывал и на островах Кубы и Гаити. Точного представления о том, где он находится, Колумб не имел.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.