— Она Ваша, Ирина, зачем? Лика поручила ее Вам… Да и мне будет кому передать привет от дальних ветров, морей. Буду навещать Если не прогоните? — глаза капитана потемнели…
— Как я могу? — она взяла его за запястье. — В этом доме теперь повсюду — частицы Лики, память о ней. Коломбин — тоже часть ее. Поэтому, дом как бы немного и Ваш. Я только обрадуюсь, если посреди саксонских пастушек здесь вдруг появится море…. Его запах, брызги, шум… Соль. Горечь. — она улыбнулась углами губ. — Возвращайтесь когда захотите. Мы: я, дом, Коломбин, Лика будем Вас ждать…Всегда.
— Спасибо. — Павел Дмитриевич смутился, неловко поцеловал пальцы хозяйки, помог надеть пальто, и они молча, торопливо, вышли за дверь, спустились по лестнице. Все это время напряженно молчали.
И только войдя в ворота, она остановилась внезапно, будто вспомнила, взяла его под руку.
— Здесь есть одна, центральная аллея. Длинная. «Как жизнь». - так Лика говорила. Мы по ней часто гуляли. Я Вас провожу, пойдемте?
Капитан молча, сосредоточенно кивнул Они шли почти в ногу, иногда перебрасываясь односложными словами, словно лелея паузу меж ними, словно боясь нарушить то хрупкое укрытие внутри каждого из них, куда пряталась израненная, обливающаяся слезами потери, Душа….
И с небес внезапно закапали редкие слезы. Слезы дождя. Лицо Ирины вспыхнуло, засветилось будто изнутри, она сжала локоть своего провожатого. Тот встрепенулся недоуменно:
— Что с Вами? Вы озябли? Можно пойти быстрее…
— Нет, нет, что Вы! — Она вздохнула глубоко. В голосе ее послышались слезы. — Пока мы с Вами шли, я все вспоминала-вспоминала. Как в первый раз познакомилась с Ликой. Как увидела ее… Это, действительно, целая жизнь. Наполненная до краев. — Она заопрокинула голову вверх, подставила ладонь, на которую упала тяжеловесная радужная капля. Рядом, на асфальт, шлепнулась другая, надулась пузырьком… И вскоре десятки, сотни капель танцевали на асфальте шуршащую, булькающую, воздушно-веселую тарантеллу Без перерыва…
— Как здорово! Она сжала в своей руке пальцы капитана. — Видите, Лика не забыла своего обещания. — Она подняла голову вверх. Жемчужно-серая тучка тотчас обрызгала ей лицо, смочила пересохшие губы. — Лика танцует для Вас, смотрите! Она говорила, что ангелы танцуют на облаках. Это — правда…
В несколько секунд каштановая аллея стала блестяще-черной от потоков воды, льющихся с неба. Они текли маленькими ручейками, перепрыгивая через бордюр, устремляясь куда-то дальше в желтую жухлость листьев и обходя бережно двух людей, стояших напротив друг друга. На аллее, длинною в жизнь. А тучка все брызгала и брызгала жемчужно-холодными каплями на их плечи головы, руки… Мужчина и Женщина совсем вымокли, но не трогались с места. Просто, подняв головы вверх, торопливо махали тучке рукой, крича наперебой что-то ласковое, смешное… Словно два озорных ребенка, впервые попавших под дождь… Впрочем, облаку-тучке они не казались детьми. А лишь двумя крошечными теплыми точками, там, внизу… На Земле. На аллее, длинною в Жизнь…
