Александра Коллонтай — дипломат и куртизанка - [19]

Шрифт
Интервал

— У вас, Шура, активный характер, — сказала Мария Ивановна Страхова, когда Шура призналась своей первой учительнице, что не удовлетворена семейной жизнью. — Вам надо взяться за какое-нибудь полезное дело. Почему бы вам не пойти работать в Подвижной музей учебных пособий? Захватите с собой Зою. Заодно вы познакомитесь с интересными людьми.

В педагогических кругах в то время много говорили о том, что учиться по книге недостаточно. Необходимо использовать также стенные таблицы, гербарии, чучела животных, различные приборы. Мария Ивановна была одним из организаторов этого нового дела. Музей учебных пособий предназначался для воскресных школ, в которых учились рабочие. Фонд музея пополнялся самими учителями, а также за счёт пожертвований. Пособия выдавались, как книги из библиотеки. Помещение для музея выделил в своей знаменитой библиотеке Николай Александрович Рубакин, писатель и издатель популярных брошюр для просвещения крестьянства и рабочих. Музей вскоре стал культурным центром, куда охотно шла интеллигенция, желавшая служить делу просвещения русского народа. Кто только не работал в музее на общественных началах! Студент Графтио изготовлял физические приборы. Тот самый Графтио, которому Ленин поручит строительство первой советской гидроэлектростанции на реке Волхов. Надежда Константиновна Крупская участвовала в работе музея в качестве педагога.

Наиболее близка была Шуре Лёля Стасова, высокая и стройная девушка с выразительным умным лицом и красивыми волосами, очень решительная и уверенная в себе. Она была членом РСДРП со дня основания партии. После революции семнадцатого года Стасова станет личным секретарём Ленина.

Отец Лёли, Дмитрий Васильевич, был знаменитым адвокатом, председателем совета присяжных поверенных, а также музыкантом и меценатом, одним из основателей Русского музыкального общества и Петербургской консерватории.

Лёлин дядя, Владимир Васильевич Стасов, был крупнейшим музыкальным и художественным критиком. Это он научил русскую публику любить и понимать русских композиторов: Глинку, Мусоргского, Даргомыжского, Римского-Корсакова и других.

Знаменитый критик был большим либералом. Когда после смерти Александра Третьего ему, хранителю Публичной библиотеки и тайному советнику, вручили медаль с изображением императора, он демонстративно повесил её дома в уборной.

Политикой он не занимался, однако, когда его племяннице надо было получить из-за границы изданную там нелегальщину — книги пересылались в двух экземплярах на адрес Императорской Публичной библиотеки. Один экземпляр дядя тут же сдавал в секретный архив, а другой вручал племяннице-революционерке.

Хотя Лёля была на год моложе Шуры, Шуре казалось, что Стасова смотрит на неё свысока. Лёля знала, чего она хочет в жизни. Она уже нашла твёрдую дорогу. Шура же эту дорогу только искана. Ей хотелось заняться важным, ответственным делом, а приходилось наклеивать надписи на коробках с насекомыми, которые должны были иллюстрировать лекции по мимикрии.

   — Почему Стасова может принадлежать к нелегальной организации, а я не могу? — с обидой спрашивала Шура свою подругу Зою.

Но вот однажды в Музее Лёля отозвала Шуру в сторону и тихо сказала:

   — Шура, приходите на партийное собрание во вторник в восемь вечера на квартиру моих родителей. Войдите через парадный ход и позвоните два раза. У нас есть срочные вопросы, и я думаю, что вы можете быть полезны партии.

Кровь бросилась Шуре в лицо. Участвовать в подпольном собрании! Может ли быть более важное событие в жизни!

Когда-то в ранней юности, гуляя по аллеям Кутузовского парка, Шура мечтала участвовать в конспиративных собраниях революционеров. Она представляла себе такое собрание где-нибудь в подвале, со свечками, и все бы говорили шёпотом; участники — молодые, уверенные в себе, твёрдые и холодные.

Эти два дня до собрания Шура жила как в тумане. Она гордилась доверием Лёли и всё же боялась, окажется ли на высоте, сможет ли чётко и ясно обосновать и защитить своё мнение?

Во вторник, ровно в восемь часов, Шура пришла на Фурштатскую улицу, к знакомому дому, где жили родители Лёли Стасовой. Пока она поднималась по лестнице, сердце её готово было выпрыгнуть из груди.

Дверь открыла сама Лёля.

— Прислуга отпущена, — проговорила она, — а родители в опере. В доме никого, кроме нас, нет.

На вешалке уже висело несколько мужских пальто. Лёля провела Шуру в столовую. На столе, накрытом, как обычно, белой скатертью, стоял кипящий самовар. У стола сидели пять или шесть человек и пили чай с вареньем. Лёля представила Шуру как товарища по работе в музее и добавила: «А это всё мои личные друзья. Хотите чаю?»

Обсуждался вопрос о срочном сборе денег на выпуск политического воззвания. Полиция накрыла партийную типографию, а новая ещё не была по-настоящему пущена в ход. Шуру вызвали, потому что у неё были богатые знакомые и она могла придумать какой-нибудь способ срочно выманить у них деньги.

Домой она возвращалась пешком. Шёл мелкий сетчатый дождик, какой часто бывает в Петербурге весной. «Неужели я годна только на то, чтобы добывать у богачей деньги или надписывать коробки с жуками?» — думала Шура, глотая слёзы.


Еще от автора Леонид Израилевич Ицелев
Четыре кружки мюнхенского пива

Леонид Ицелев: Все началось в 1980 году. Читая исследование американского историка Джона Толанда о Гитлере, я обнаружил, что Гитлер и Ленин жили в Мюнхене на одной и той же улице — Шляйсхаймер штрассе. Правда, с перерывом в 11 лет. И тут же в процессе чтения книги у меня возникла идея организовать их встречу в жанре пьесы.


Рекомендуем почитать
Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».


Летопись далёкой войны. Рассказы для детей о Русско-японской войне

Книга состоит из коротких рассказов, которые перенесут юного читателя в начало XX века. Она посвящена событиям Русско-японской войны. Рассказы адресованы детям среднего и старшего школьного возраста, но будут интересны и взрослым.


Война. Истерли Холл

История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.


Бросок костей

«Махабхарата» без богов, без демонов, без чудес. «Махабхарата», представленная с точки зрения Кауравов. Все действующие лица — обычные люди, со своими достоинствами и недостатками, страстями и амбициями. Всегда ли заветы древних писаний верны? Можно ли оправдать любой поступок судьбой, предназначением или вмешательством богов? Что важнее — долг, дружба, любовь, власть или богатство? Кто даст ответы на извечные вопросы — боги или люди? Предлагаю к ознакомлению мой любительский перевод первой части книги «Аджайя» индийского писателя Ананда Нилакантана.


Один против судьбы

Рассказ о жизни великого композитора Людвига ван Бетховена. Трагическая судьба композитора воссоздана начиная с его детства. Напряженное повествование развертывается на фоне исторических событий того времени.


Повесть об Афанасии Никитине

Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.