Александр Кучин. Русский у Амундсена - [29]
«Дорогой Бартольд! Вот мы и пришли снова в цивилизованный мир и находимся всего в 15 kvartmil от большого города с театрами, музыкой. Через несколько дней мы, возможно, придём туда. Но нас притягивает туда не сам город и не цивилизация, а почта – газеты и письма. Но почты мало. Мне, точно, повезло больше всех, я получил 11 писем. Многие вообще ничего не получили. Редакторы нескольких газет обещали посылать множество газет, но мы ничего не получили, кроме газеты «T. T.» («Тромсётиденде» (?)), её выписывает Хассел. А на телеграммы, которые Амундсен отправлял королю, ответа не пришло… В газете «T. T.» напечатаны только интервью (не помню, как пишется это слово), которые дали Нансен, Хелланд-Хансен и Боргвинк. Теперь экспедицией «Фрама» больше не интересуются. Но для нас путешествие на юг очень увлекательно! Да, писем от тебя я не получал, но это вина Амундсена, который не был уверен, что «Фраму» удастся прийти сюда раньше июня. Поэтому ты получаешь моё отеческое прощение, но при условии, что напишешь мне раньше, чем получишь это письмо. Да, это плавание принесло мне некоторое разочарование, мне пришлось оставить мысли об университете и жизни в Христиании, но я отнёсся к этому спокойно. (Видишь, я стал хуже писать – не держал ручку с Мадейры до прихода сюда.) От Мадейры на юг шли, как говорит Амундсен, «не скоро, да споро». Всё время был занят тем, что смотрел за собаками (это и называется «мастер на все руки»). Насладиться чудесным тропическим воздухом нам не удалось, его потребили собаки, а нам вместо него достался H>2S (сероводород – прим. авт.). Потом мы подошли к поясу ревущих западных ветров и вздохнули полегче, поскольку похолодало. Но тут «Фрам» начало качать. С одного борта на другой, так что шлюпки уходили под воду. Тогда работали непрерывно – и не было времени на… (неразборчиво – прим. перевод.). 29 ноября мы прошли мимо острова Кергелен. Мы думали отправить почту с китобоями, но начало штормить и нам пришлось уйти. Рождество мы праздновали южнее Австралии. Была ёлка и маленький праздник для разнообразия. 13 января мы подошли к ледниковому шельфу. Быстро нашли в леднике бухту и прекрасное место для зимней стоянки. Там было весело. Почти каждый день я ходил на лыжах.
(Утрачен лист письма – прим. авт.)
Дневник А. Кучина. Тетрадь № III. «Фрам». 1910 г. (Из фондов АКМ)
«Фрам» в Антарктиде. 1910 г.
Экипаж «Фрама». В центре – А. Кучин (Из фондов ОИММ)
…и консервы заменили тюленьим мясом, которое мы называли «крокодил». Мы быстро поставили избушку, очень хороший дом, рядом с ним будки для собак и провианта. Место было выбрано удачно. Тем, кто останется на берегу, здесь понравится. После прощального обеда, когда всё необходимое было вынесено на берег, мы покинули Фрамхейм. В шторм и туман поплыли к Буэнос-Айресу. Я пишу так кратко, потому что ты узнаешь больше из газет. Да, мы встретили англичан. Приятные люди. А сейчас мы здесь и рвёмся на берег. Одно здесь хорошо – изобилие пресной воды, поэтому мы можем мыться и принимать ванну каждый день. От самого Христиансанда был запрет на использование пресной воды для мытья. Поэтому приходилось довольствоваться морем, пока мы не пришли к леднику». Порт судно не принимал, на берег не отпускали, отправить письмо возможности не было, и Саша продолжает:
«27. IV. Всё ещё на рейде. Мне это плавание пошло на пользу – я окреп и здоров как никогда, но я также много потерял. Как уже было сказано, я больше не надеюсь, что у меня будет время и возможность учиться дальше, кроме как самостоятельно. Говорят, моряк в обществе чужак, я тоже. Я не могу читать литературу, обо всём новом, что меня интересовало, мне не с кем поделиться мыслями (тебе известно, какие большие различия между всеми нами на борту), и я начинаю ощущать пустоту в голове. Не пойми меня превратно. В остальном я доволен жизнью.
В июне месяце мы снова отплываем, на океанографические работы. Это будет главное испытание для меня. В Бергене я встречался с Фридтьофом Нансеном, он сказал, что будет ждать меня из экспедиции, но тогда он не знал, в какие масштабы она выльется. Мы работаем 2–2,5 месяца, поэтому будет много материала. Я начал готовить приборы.
Как «мастер на все руки» я работаю везде, где можно. Мы покрасили «Фрам» снаружи и изнутри, и он выглядит действительно красиво»[105].
Пока Александр и другие члены экипажа пишут письма и греются на солнце, капитану Нильсену не сладко. Нет средств на оплату команде, при том что Р. Амундсен установил увеличить жалованье судовой партии на 50 %. Нет средств на уплату портовых сборов, поэтому судно стоит на рейде. Нет средств и на закупку провизии. Ждать денег из Норвегии не приходилось. Там были раздражены обманом Амундсена и изменением маршрута экспедиции.
Спонсор нашёлся в Аргентине. Богатый землевладелец дон Педро Кристоферсен, аргентинец норвежского происхождения, поклонник Р. Амундсена, выделил средства, и экспедиция смогла провести океанографические исследования. Тур Буманн-Ларсен пишет следующее: «Если по приходе в Южную Америку – без денег и каких-нибудь гарантий – Турвалл Нильсен почувствовал себя брошенным на произвол судьбы, то в отношении океанографических исследований нашёлся по крайней мере один человек, которому и они, и Нильсен были небезразличны. Юный капитан «Фрама» был очень рад, получив письмо от самого Фритьофа Нансена. Профессор указывал на важность поставленной перед капитаном задачи: «Было бы великолепно, если бы норвежцы и тут сумели продемонстрировать своё превосходство перед другими. К тому же Ваша экспедиция докажет всему свету, что поход «Фрама» носит не только спортивный характер, как это пытаются утверждать некоторые, а представляет собой серьёзное научное предприятие, к которому следует относиться с должным уважением». Впоследствии профессор Нансен останется весьма доволен результатами океанографических изысканий, проведённых в Южной части Атлантического океана. Главным исследователем на бору «Фрама» был отнюдь не норвежец, а талантливый русский по имени Александр Кучин. О том, что занятиям наукой не придавалось в экспедиции какого-нибудь значения, свидетельствует жалованье в 60 крон, за которое трудился Кучин, – почти самое низкое из всех членов экипажа»
