Александр I - [5]

События первой половины 1820 годов, кроме всего прочего, остановили любое дальнейшее движение в сторону фундаментальной перемены в российской правительственной или социальной структуре и изменили восприятие Александром международной обстановки. Восстания на Пиренейском и Апеннинском полуостровах и так называемый мятеж в гвардейском Семеновском полку поколебали веру Александра в стабильность новой Европы, которую он помогал создавать. Веяния новой Европы могли передаться российской аристократии, что грозило революционным взрывом для решения проблем эмансипации общества. Это также убивало его веру в значение конституции, дома и за границей, как в средство обеспечения стабильности власти и благополучия общества. В последние годы царствования он заметно разочаровался в способности великих держав коллективно поддерживать мир и стабильность — ко времени его смерти в 1825 году Россия выглядела отчужденно, как бы в паре с Оттоманской империей. Александр имел особую причину выражать недовольство своей властью еще и из-за наследства, которое с ней ассоциировалось. К 1825 году Россия обладала в Европе такой властью, как никто в ее истории. Основой этого могущества была военная сила; Россия сокрушила наполеоновскую армию, и ее боялись все. Ведь еще не было Крымской войны, показавшей слабость России и убавившей этот страх. Дома Александр был не в состоянии фундаментально изменить структуру российского самодержавия. Из-за его любвеобильных амбициозных деклараций взамен пасторальных идиллий постоянно выпирала ответственнейшая официальщина, и лишь при удобном случае Александр делил свою власть с подданными. И неизбежным окончанием этого стало стремление многих образованных россиян самим устранить царское самодержавие.

ГЛАВА 2 ПРАВИТЕЛЬ ПОНЕВОЛЕ

Екатерина II и Александр

Александр родился 24 декабря 1777 года, он был первым ребенком Павла (сына Екатерины II) и великой княгини Марии Федоровны. Сам Павел был отобран у своей матери императрицей Елизаветой сразу после рождения, и Александр не был доверен своим родителям Екатериной, которая взяла на себя его воспитание; то же самое касалось и его брата Константина, рожденного в 1779 году. Екатерина вникала в различные области знания. Она читала самые последние образовательные теории и следила за детскими приютами в Москве и Санкт-Петербурге, основанными Иваном Бецким, пытаясь применить некоторые образовательные теории Руссо на практике. Она также учредила образовательную комиссию, работа которой завершилась принятием Закона о национальном образовании в 1786 году, что послужило основой для введения начальной и средней школ в России. Она лично интересовалась образовательными методами и программами этих новых школ. Телесные наказания, например, были забыты, и Екатерина лично заказала публикацию «Обязанностей Человека и Гражданина», основанную на книге аббата-августинца Фельбигера, служившего у прусского короля Фридриха II. Книга объясняла ученикам их обязанности по отношению к обществу и правительству. Теперь и внуки дали ей удобную возможность применить на практике некоторые новые теории. Мальчики спали на кожаных матрасах, набитых сеном, в том крыле дворца, что смотрело на Адмиралтейство, чтобы привыкнуть к звукам пушечных выстрелов; впоследствии Александр оглох на одно ухо. Екатерина даже разработала комбинезончик для маленького Александра, которым очень гордилась: в 1781 году она послала детали, включая набросок, в письме своему корреспонденту в Париже Мельхиору фон Гримму и информировала его, что «король Швеции и принц Пруссии запросили и получили модель костюма для Александра»^[11].

Более значительным для развития характера Александра явился выбор Екатериной Фредерика Сезара де Лагарпа, известного швейцарского ученого, на роль его наставника в 1784 году. (Другими наставниками Александра были французский писатель Фредерик Массон и трое русских: М. Н. Муравьев, А. Я. Протасов и А. А. Самборский). Екатерина, прочитав труды виднейших деятелей Просвещения, не видела в то время никакого вреда во влиянии иностранных учителей на будущего царя. В самом деле, она сама прочитала первую французскую конституцию 1791 года (которая, конечно, была еще монархической конституцией, правда, с узаконенным ограничением монархической власти) мальчикам, убеждая их принять ее в самое сердце. Знания, которые давали Александру Лагарп и другие его наставники, были достаточно высоки; программа обучения включала, кроме остальных предметов, пять иностранных языков. (Музыкальные уроки, напротив, были прибавлены несколько позже. Сама Екатерина не отличалась музыкальностью и открыто выражала свое недовольство игрой внука на скрипке, потому что это напоминало ей бывшего мужа Петра III, свергнутого ею с трона в 1762 году, — он играл на этом же музыкальном инструменте).

Метод Лагарпа и содержание его уроков несомненно оказывали сильное воздействие на Александра; мальчик был очень восприимчив к влиянию своего наставника; на Константина же, который воспитывался в тех же условиях, эти занятия не оказывали заметного воздействия. Например, требования Лагарпа о том, что мальчики должны сами искоренять свои недостатки, углубили врожденную склонность Александра сомневаться в себе и анализировать свои поступки. С помощью так называемого «Архива стыда Великого Князя Александра» Лагарп публично напоминал своему ученику о его недостатках. Вот один отрывок, который он прочел всем: