Александр Дейнека - [83]

Чегодаева утверждает, что главные столпы соцреализма, в предвоенные годы в изобилии поставлявшие на юбилейные выставки и в павильоны ВСХВ большие многофигурные композиции, в 1941–1943 годах ушли куда-то в тень и не отметились ни одной запомнившейся картиной. Пожалуй, наиболее выразительными произведениями стали полотна Сергея Герасимова «Мать партизана», «Фашист пролетел» Аркадия Пластова и «Парад 1941 года на Красной площади» Константина Юона — всё это были художники хотя и официальные, но свысока третируемые за «ошибки», не занимавшие мест во властной иерархии. Сергей Герасимов сделал в годы войны черной акварелью на грубой, почти оберточной бумаге альбом рисунков «Можайский дневник», излив в этой глубоко личной работе мучительную ностальгическую тоску по родному, разоренному войной Можайску. И живописцы, и скульпторы создают портреты героев войны, и среди ваятелей следует отметить не только Веру Игнатьевну Мухину, но и Георгия Ивановича Мотовилова — автора многочисленных рельефов в московском метро, сделанных как раз в годы войны.

Конечно, тремя названными картинами творчество Дейнеки военных лет не ограничивалось. В 1942 году он создает картину «После душа» (как это часто бывало, используя фотографию знаменитого мастера Игнатовича), где вновь обращается к теме обнаженного тела. Во время войны да и после эту работу чаще называли «После боя» — веление времени. На ней изображен крепкий молодой парень, сидящий спиной к зрителю, который наблюдает за своими товарищами, принимающими душ. Дейнека продолжает излюбленную тему «в здоровом теле — здоровый дух», но в контексте военного времени она принимает новую трактовку: для битвы за родину нужна физическая закалка. Знаменитый критик Осип Бескин, выступая на заседании правления Московского союза художников, на котором обсуждалась картина «После душа», возразил критикам, которые считали, что «красная спина на переднем плане — дурной тон». Критик отмечает, что «красная спина идеально написана, а шесть фигур на заднем плане — это праздник здоровья Советской страны. Эти голые люди — военная картина, ибо она полна тем напором возможности воевать, который Дейнека подсмотрел в этой обстановке голых человеческих тел»[166].

Своим критикам Дейнека отвечал, что ругают «Душ» в основном художники и отчасти искусствоведы, а военные, врачи, студенческая молодежь — отзываются положительно. «Приходишь к выводу, что мы мало общаемся с широкими слоями, больше варимся в своем соку», — говорил он на заседании правления Московского отделения Союза советских художников по обсуждению июльской выставки 1943 года, в которой помимо Дейнеки участвовали Вера Мухина, Сарра Лебедева, Сергей Герасимов, Дементий Шмаринов. Интересно, что картина «После душа» в наше время стала воплощением гомоэротики и была включена в экспозицию крупнейшей выставки в Париже, посвященной этой теме. Думается, Александру Александровичу, воспитанному на античных обнаженных образцах, даже мысль такая в голову не могла бы прийти.

Постепенно немцы начинают отступать. 8 февраля 1943 года был освобожден родной город Дейнеки — Курск. 23 февраля открылась выставка «Красная Армия в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками», где художник впервые представил «Оборону Севастополя». Критика тепло принимает картину, однако высказывается мнение, что полотно «недостаточно убедительно и абстрактно по своему содержанию». «Огромной отваги и героизма полна центральная фигура моряка с рассеченной щекой, богатырски развернувшегося для яростного броска связки гранат. Такие стоят насмерть! Их великая отвага, их пламенный патриотизм неотвратимо приближают час полного разгрома врага», — писал давний знакомец Дейнеки Осип Бескин[167].

20 ноября в Москве открываются станции метро «Павелецкая» и «Новокузнецкая», на которых устанавливаются некоторые из сохранившихся мозаик Дейнеки. Все мозаики, как уже говорилось, были изготовлены в блокадном Ленинграде под руководством Александра Фролова, собраны, тщательно уложены и отправлены в Москву по Дороге жизни через Ладожское озеро. А в январе 1944-го наши войска под Ленинградом перешли в наступление, отогнав фашистов от города и окончательно сняв блокаду, стоившую городу на Неве почти миллиона жизней (точное число неизвестно до сих пор).

Война еще гремела, принося смерть и разрушения, но исход ее уже был предрешен — особенно после того, как в июне 1944 года в Европе открылся второй фронт. Дейнеке хочется отойти от суровых военных портретов и пейзажей, и он возвращается к полотну «Раздолье», начатому еще до войны, в 1941 году. Художник снова обращается к теме женской красоты — радостные девушки, крепкие, довольные жизнью, стремительно взбегают на взгорок над рекой. Картина пронизана предчувствием радости от приближающейся мирной жизни. «Необозримый родной простор, синь реки, голубизна неба и девушки, только что искупавшиеся, бегущие в спортивных майках и трусах. Они бегут потому, что им хорошо, весело, привольно. Они бодры, счастливы, их бег широк и легок, и кажется, мы слышим их смех, ожививший окрестное раздолье, — пишет Ирина Ненарокомова. — „Раздолье“ — знаковая картина Дейнеки, она наполнена той оптимистической стилистикой, которая создавала имя художника, определила его творческое лицо. Чем дольше мы смотрим на эту картину, тем больше проникаемся оптимизмом и жизнелюбием Александра Александровича Дейнеки. Образ крупной девушки, изображенной на первом плане, выражен ясным и мощным силуэтом, устремленным в будущее, у нее открытое лицо и мощная фигура, неизменно характерная для женских образов художника»