Александр Дейнека - [109]
«Укоренившаяся порочная практика сооружения местными Советами дублированных монументальных памятников из долговременных и дорогостоящих материалов (бронза, гранит) наносит вред самой идее монументальной пропаганды», — пишут авторы записки, направленной на имя Хрущева. Они предлагают запретить местным партийным и советским органам самовольно устанавливать памятники из бронзы и гранита и производить установку памятников только с разрешения ЦК КПСС и Совета министров СССР по проектам, утвержденным Министерством культуры СССР. Авторы записки пекутся о перерасходе народных денежек и, зная настроения на самом верху, где бродит идея избавления от архитектурных излишеств, стремятся, что называется, попасть в струю.
Через год, 6 июля 1954 года, те же авторы (А. Румянцев, П. Тарасов и А. Киселев) составляют записку «О состоянии советского изобразительного искусства». В ней впервые, еще до официального произнесения фразы, употребляется выражение «темы, связанные с культом личности»: «Отдельные крупные художники и скульпторы (А. Герасимов, Налбандян, И. Тоидзе, Джапаридзе, Азгур, Яр-Кравченко и другие) почти все свое творчество посвящают этим темам и разрабатывают его до последнего времени. Особенно большой ущерб нанесло увлечение культом личности советской скульптуре, — говорится в записке. — У нас совсем не создаются произведения монументальной скульптуры (типа „Рабочий и колхозница“ В. Мухиной), к полному упадку пришла бытовая настольная скульптура, парки культуры и отдыха, дворцы культуры и курорты заполнены убогими антихудожественными изделиями. Все внимание скульпторов сосредоточено на сооружении памятников-монументов, причем высокохудожественных памятников делается мало и в большинстве случаев в разных городах устанавливаются монументы с одной и той же модели»[208].
Однако всё вышеперечисленное не означало, что Дейнеке и его единомышленникам и соученикам в ближайшее время выйдет поблажка. Авторы записки готовили основание для того, чтобы потеснить с художественного олимпа ставленников и выдвиженцев Сталина, заменив их столь же послушными и конъюнктурными деятелями, близкими к новым вождям; Дейнека в эту категорию явно не входил. В записке ЦК КПСС далее отмечается, что в связи с ослаблением идейно-воспитательной работы за последнее время среди художников оживились формалистические и эстетические настроения. «При обсуждении художественных выставок поднимаются на щит художники, еще не преодолевшие формалистических пережитков в своем искусстве (А. Дейнека, С. Герасимов, М. Сарьян, А. Матвеев, А. Гончаров и другие). Творчество этих художников выдается за подлинное искусство в противовес якобы „официальному“, „регламентированному“ и „засушенному“ искусству таких советских художников-реалистов, как Б. Иогансон, В. Ефанов, Г. Горелов, Ф. Решетников, А. Грицай, А. Лактионов и другие», — отмечается в записке ЦК КПСС.
Тем не менее смысл записки ЦК КПСС направлен на то, чтобы избавиться от влияния Александра Михайловича Герасимова, который обладал колоссальной властью среди художников и с середины 1930-х годов имел большой зуб на Дейнеку. В записке говорится прямо и без обиняков: «Оргкомитет Союза советских художников СССР, созданный пятнадцать лет назад с целью подготовки съезда художников, изжил себя и в настоящее время работает очень плохо. Тов. Герасимов, являясь председателем Оргкомитета Союза советских художников СССР и одновременно президентом Академии художеств СССР, не принимает активного участия в деятельности Союза. Секретари Оргкомитета — Налбандян и Яр-Кравченко в своей работе допускают администрирование, ведут себя в ряде случаев недостойно, используя служебное положение в личных интересах; они дискредитировали себя в глазах художественной общественности»[209].
В те времена главный автор записки, Алексей Матвеевич Румянцев, был личностью весьма известной и влиятельной. Его карьера началась с того, что он придумал основной экономический закон социализма, который звучал вполне в духе обычного демагогического словоблудия тех времен: «Максимальное удовлетворение растущих материальных потребностей членов общества на базе совершенствования экономики» и т. д. Придумки Румянцева попали к Сталину, и он сделал головокружительную карьеру. Из провинциального преподавателя экономики он был перемещен в аппарат ЦК компартии Украины, а затем в Москву. При Сталине на XIX съезде — последнем съезде партии при жизни вождя — его избрали членом ЦК КПСС, и он оставался в этом качестве до самого 1976 года.
