― Хорошо, значит, не глуп. Так что у нас нового, Алекс, кроме верёвки от которой ты, смотрю, избавился?
― Нового? ― я немного поколебался, прежде, чем выпалить, ― а из нового ― труп за стенкой: тут двое «ваших», кажется, не поладили между собой.
Лицо Атли сразу стало серьёзным, и он быстро вышел, но через минуту вернулся и, взяв меня за подбородок, внимательно заглянул в глаза.
― И правда, труп… А ты остался жив, странно. Почему же убийца не убрал свидетеля?
― Потому что сидел тихо, ваша собачка мне и пошевелиться не давала, ― и я посмотрел на командира честным взглядом.
― Верно, это возможно. Дело плохо, надо тебя срочно отсюда уводить. Я догадываюсь, чья это работа, ― он кивнул в сторону перегородки, ― давно его подозревал. А тебя он легко прикончит, и оправдание у него будет ― ты же в форме мага. Так что, давай-ка раздевайся и примерь вот это, быстро, тебя надо вывести отсюда, пока не хватились толстяка Рауда. Хороший был человек, жаль ― болтливый…
Он бросил мне узелок с одеждой, и я не заставил себя упрашивать. Форма мага исчезла на моих глазах вероятно туда, откуда появился костюм охотника, который я с грехом пополам на себя напялил. Хотя и не без помощи Атли. Он ругался, помогая мне и удивляясь, что я не знаю простых вещей. В конце концов, натянув сверху грубый шерстяной плащ и спрятав лицо в глубоком капюшоне, я покинул моё временное пристанище, сопровождаемый жалобным блеяньем и мычаньем его обитателей.
Мы вышли на улицу. Стоял морозный солнечный день, и, прищурившись, я зябко поёжился от холодного ветра. Машинально поискал в плаще карманы и не найдя их, пробормотал: «Вот же олухи, до такой простой вещи додуматься не смогли…»
― Иди за мной, молчи и не поднимай головы, ― спокойно сказал Атли, но в его голосе чувствовалось напряжение.
Мы двинулись вперёд, я бросал из-под капюшона любопытные взгляды по сторонам, но так толком ничего и не рассмотрел. Это походило на небольшое поселение в лесу: шалаши вместо домов, вооружённые люди, мужчины и женщины, занятые своими делами, проходившие мимо нас, коротко приветствуя командира. По пути мы встретили несколько девушек с корзинами, полными белья. Я догадался, что они, скорее всего, возвращались после стирки с реки или ручья и, невольно засмотревшись на них, чуть не упал.
Бойкие девчонки со смехом поздоровались с Атли, отпустив несколько нескромных шуток в мой адрес, заставив меня покраснеть и ещё ниже склонить голову. Командир же только рассмеялся, шлёпнув по пышному заду самую голосистую прачку и, как ни в чём не бывало, пошёл дальше.
― Не отставай, Алекс, сын бизнесмена, ― хохотнул он, пока я проклинал свою болтливость, предчувствуя, что теперь надолго стал объектом его насмешек.
Внезапно из-за дерева выскочила знакомая мне дворняга и, виляя хвостом, побежала рядом со мной.
― А ты понравился Берси, это хорошо, ― не оборачиваясь, сказал командир.
«Вот хитрец, наверняка приставил пса следить за мной. Что за кличка дурацкая ― Берси, ему больше подходит Шарик или Бобик. Стоп, а я где-то уже слышал это слово, точно-точно, похоже на скандинавское… Вспомнил!»
Вот чёрт меня тогда дёрнул за язык похвастаться «знаниями».
― Не похожа эта собака на «медвежонка», скорее уж…
Я замолчал, потому что уткнулся носом в грудь развернувшегося ко мне Атли.
― Ты же ― нездешний, откуда знаешь такие тонкости нашего языка? Неужели я ошибся, и ты маг-разведчик? Пожалуй, стоит от греха вздёрнуть тебя вон на том суку, а то я, старый пень, кажется, притащил в отряд шпиона Герцога. Ну что замолчал? Быстро убеди меня в обратном, или немедленно умрёшь …
Он не шутил, и меня от подобной перспективы прошиб холодный пот.
― Не разбираюсь я в ваших «тонкостях», но слово очень похоже на наше, слышал его в школе от приятеля, он с родителями два года жил в Норвегии…
Атли молчал, снова подняв моё лицо за подбородок и буравя далеко не добрым, полным недоверия взглядом. Я замер, понимая, что сейчас решалась моя судьба, но глаз не отвёл. Наверное, это меня и спасло.
― Ладно, поверю и на этот раз. Иди за мной. А где находится это самая «Норвегия»? Город или страна? ― спрашивал он уже на ходу, и я щедро поделился с ним своими весьма скромными познаниями в географии. Но он кивнул, его и это устроило.
Дальше мы шли в молчании, у меня ныло сердце, я чувствовал себя таким несчастным и одиноким. И тут шершавый язык Берси прошелся по моей ладони. Испуганно взглянул на него, пёс в ответ дружелюбно помахал хвостом.
Тихо шепнул ему:
«Спасибо, приятель», ― и снова был облизан. Кажется, у меня появился сочувствующий товарищ. Это хоть немного меня подбодрило, и я решился осторожно погладить собаку по голове. Что не осталось незамеченным.
― Я же говорил, что ты понравился Берси. Не смотри, что он некрупный, силёнок у него достаточно. Вот уже два года с ним охочусь, ума и смелости ему не занимать. Или ты не веришь, что животное обладает разумом?
Ответить я не успел, потому что сзади послышался топот, от которого сердце защекотало пятки. Атли, словно почувствовав моё состояние, тихо сказал: «Спокойно, просто молчи». К нам подошли два запыхавшихся воина, и один из них, наклонившись к командиру, что-то прошептал. Атли нахмурился.
