Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 3 - [23]

Люди погоревали ещё немного и отправились на работу. Город сам себя не прокормит. Нужно до темноты управиться, ночью болото дышать начинает, а там, где дышит болото, человеку вздохнуть нельзя.

Всю ночь Жечка просидел у постели Войко. Нет, не помер атаман. Спину повредил, а выжил. Но разве это жизнь? Клан Высоты поклялся победить притяжение, а как ходить по воздуху с перебитым позвоночником?

— Добей меня, Жечка. Небом заклинаю!

— Не стану, и не проси. Сколько Небом тебе отмерено, столько и проживёшь. Ты пока отдыхай, а делами клана я займусь.

— Жечка… — голос атамана был слабый. — Шут-то не человек. Не может человек по стене, как по мостовой… — атаман громко выдохнул и потерял сознание. Жечка потрогал лоб — горяченный!

— Слободан, дери тебя степняки! Воды принеси, оботри атамана, лентяй.

В комнату вбежал тощий юноша в одних только синих штанах. В тонких руках он держал таз полный воды.

— Так я это, только что вниз к бочке бегал, чтобы набрать…

Жечка громко цыкнул и прыгнул на окно. Оттолкнувшись ногами от рамы, он белкой пролетел до фасада соседнего здания. Уцепился руками за выступы, взобрался на крышу и растворился во тьме. Акробаты выбрались на ночной обход.

Племя Высоты не любили в Чизмеграде. Они не носили обуви, и их совершенно не волновало негодование старейшин-шоршеткалоков на сей счёт. Основатели города, совет палачей и сапожников, терпели дерзких акробатов до поры, пока гадкие, неуловимые демоны досаждают городу. Стена и пулемёты надёжно защищали от полукровок, ублюдков болотных ведьм и нечистых тварей. Убить полудемона не так уж и сложно: чудище видно издалека, за версту несёт от него тиной и гнилью, попасть по громадному уроду даже сопляк-новобранец в состоянии. То ли дело мелкие крылатые бесы. Этим гадам завсегда приятно человеку жизнь портить: то в бочку пива нагадит, то свиней и кур распугает, амбар подожжёт. И до того изворотливая сволочь, что просто так не изловишь! Акробаты — они древние мастера ловить разную нечисть, но настанет время, шоршеткалоки обуют строптивцев по закону, либо изгонят прочь за городские стены.

Жечка прятался в сарае. В щёлочку приоткрытой двери он наблюдал за бесом: дьявольское отродье плевалось огненной слюной, поджигая перепуганную домашнюю птицу, несчастный пёс, прикованный к горящей конуре цепью, жалобно скулил и пытался вырваться. Пакостливый демон, похожий на огромного комара с головой младенца, хватался за круглое пузо маленькими ручонками и задорно хохотал.

Жечка пригубил воды из ковшика, припал к земле и изготовился к прыжку. В полёте толкнул плечом дверь, плюнул водой. Огненный шар, окутавший уродливое тельце демона, тут же потух. Акробат упал в грязь и проехал на животе несколько шагов, вытянул перед собой руки: нечистая тварь упала в раскрытые ладони.

— Сукин сын, тварь, бледный помёт, яйцо тухлое! — демон грязно ругался, пытаясь вцепиться острыми ножками в руку акробата. — Кишки изорву, горло перегрызу, сердце съем!

— Не сквернословь, нечисть, — Жечка зажал рогатую головку между указательным и средним пальцами, шея демона хрустнула. Маленькое чудовище, размером с хорька, замерло и обмякло.

Жечка посмотрел на свою добычу, раскрыл заплечный мешок и бросил в него уродливую тушку; после демона руки всегда воняли жжёным торфом.

За мёртвого беса стража платила целый гривенник, за болотную гончую серебряный с полтиной, убийство летающего полудемона оценивали аж в один золотой, но Жечка за всю свою жизнь так и не встретил крылатого ублюдка. Полудемоны, известное дело, твари огромные — выше человека на две, а то и три головы, широкие, что твой тротуар, и всё горят или ядом дышат. Уж незнамо как оно так выходит: чистокровный демон — существо разумное, ведьмы бабы хоть и сумасшедшие, да всё ж не дуры. Почему у ублюдков мозгов с напёрсток? Этого Жечка не знал, но зато ему хорошо было известно, что полудемоны бесплодны. Много лет назад нынешний крестьянский район ещё не обнесли городской стеной. Маленький Жечка, забравшись на крышу харчевни, любил подглядывать за тёткой Лявкой, местной знахаркой. Множество раз он заставал толстуху за милованием с полукровкой. Огромный, раздутый, похожий на утопленника ублюдок с урчанием наваливался на толстую бабу, а та кричала как ворона. Так и не понесла… А как узнали в городе о её Любовях, так и повесили на придорожном столбе. Другой раз полудемоны протаранили ворота, и один успел дочку золотаря снасильничать. И та не понесла… Старики говорят, что они как мулы: сильные, могучие, а семя у них пустое. Квартероны если и рождались, то мёртвыми или умирали через час-другой. Жрецы говорят, мол, само Небо уберегло от беды, ибо дважды разбавленная кровь демона даёт великую силу.

Несчастный пёс перестал скулить, лёг возле горящей будки и зажмурил глаза. Жечка пожалел зверя: отстегнул карабин от ошейника, цепь звякнула, и пёс умчался во тьму улиц.

— Эй, хозяева, — кричал акробат. — Хватит ховаться, выходи, изловил я нечистого.

В окне дёрнулась занавеска, показалось лицо бабки. Старая сплюнула и снова скрылась в глубине дома. Ни тебе спасибо, ни доброго вечера: «Ишь разорался, босоногий». Жечка привык к грубости и неблагодарности чизмеградцев. В конце концов, не ради звонкой монеты он ловит нечисть: поклявшийся в верности Небу обязан усмирять трясину, не жалея крови своей. А что до людей, так и вовсе не злые они, сиречь суеверные и недалёкие.