Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 3 - [25]
Атаман, собрав последние силы в кулак, отдавал команды: кто в какую вахту идёт, с кем, когда меняется. Всё добрый Войко продумал до мелочей. И комар через Чизмеград незамеченным не пролетит.
— А ты как, атаман? Один на весь Дом Высоты останешься? — спросил Слободан.
— Ну почему один? Вон, Васислав и Жушнек будут в засаде неподалёку. А мне… Придётся полюбить пороховое оружие. Купите мне шеольский револьверный карабин, да патронов к нему. Авось отстреляюсь, коли вдруг наши хлопцы не поспеют.
На том и порешали. Долгая охота, она хоть и долгая, да промедлений не любит.
Субботним утром у похоронного болота яблоку негде упасть: единственную дорогу заставили повозками, люди приехали покойников топи отдавать.
Адриан взял отгул и вызвался проводить Живо-драга, тот был сам не свой после смерти матушки. Крепкая баба отдала концы внезапно: не болела, да и не жаловалась на здоровье. Просто не проснулась поутру, и будто бы исхудала, в толстой русой косе волосы пополам седые, будто из неё кто жизнь выпил. И ведь ходила намедни вечером на шута с фокусником смотреть…
— Они это, душой чую! — говорил Адриан. Его напарник с великой тоской наблюдал за пузырьками, поднимающимися над поверхностью трясины: тело матери ко дну идёт.
— Оно знаешь, и хорошо, если так, — голос Живодрага был бесцветным, словно в молодом теле сама душа умерла. — Оно бы и легче, хоть знаешь, кому мстить. Матушка ведь за жизнь ни разу болотнянкой не болела, здоровье от деда с бабкой передалось. Я других болезней-то и не знаю, от чего человек вот так может умереть… Отомщу, пан офицер, голову отрежу этому длинному…
— Погоди пороть горячку, нам бы сначала разузнать что к чему, а уж потом я тебя к нему в темницу пущу на полчасика… Сам знаешь, братец, против закона не могу идти.
Живодраг взглянул на трясину в последний раз: всё, кончились пузырьки, значит, болото тело приняло, а душа к небесам упорхнула! Старшина запрыгнул на козлы, капитан умостился рядом; дали лошади кнута, повозка двинулась с места.
В полуверсте от города на дорогу выскочила болотная гончая: уродливая тварь о двух телах, похожих на человеческие, и там где у шей головы должна быть, мерзостная складка, а из неё зубастый хоботок тянется, им она кровь пьёт.
— На тебе, шельма! — Адриан вскинул карабин и нажал на спуск; кусачий рой картечи разнёс чудищу задний круп, ещё один меткий выстрел и переднего крупа нет. Так гончая не убежит: лежит раненая тварь, хлюпает, хобот извивается, руками бурую землю вспахивает.
— Тпррррр! — повозка остановилась, Живодраг спрыгнул, достал из ножен шашку и разрубил тварь пополам, была одна гончая, а стало два осклизлых безголовых трупа.
До ворот доехали без приключений. В месяц тёплынь темнеет рано, добрались к самым сумеркам. Постовой унтер-офицер велел открывать, под присмотром пулемётов и прожектора похоронный обоз, телега за телегой, медленно вползал в город.
— Адриан, можно я у тебя немного поживу? Не могу домой… Пусто мне там без матушки.
— Спрашиваешь! Заезжай и живи сколько хочешь. Мне оно и спокойнее, когда ты под боком будешь. А то захвораешь, где я замену такому матёрому старшине найду?
Живодраг — золотой солдат, в его руках пулемёт оживает, метко жалит! Глаз зоркий — и мышь мимо прожектора не пробежит. У Адриана все стражники как на подбор, уж на несколько дней замена найдётся.
Чтобы немного отвлечься, капитан велел Живо-драгу приготовить ужин. Потчевали простецкой мужицкой едой: варёный рис с мясом да пара кувшинов доброго эля. Адриан хоть и собственной суровостью людей наизнанку выворачивал, да сердце у него не каменное, сам жену и мать похоронил. Был он тогда, как и Живодраг — старшиной, вернулся с дежурства домой, а бабы высушенные, закоченевшие лежат, кругом слизь зелёная; гончие поохотились…
От тяжёлых мыслей помогает прогулка, голову иногда проветривать нужно, иначе мысли плесенью покрываются и человеку вредят. Капитан не любил гулять без оружия, верный револьвер покоился в кобуре, старшина же привык полагаться на шашку.
Ночь выдалась спокойной. Горят фонари на стенах — часовые бродят, мужики неторопливо бредут к таверне и из таверны, из окна нет-нет, да слышится бранная речь недовольных жён: опять на бровях домой приполз!
Вдоль Вересковой улицы тянутся низкие одноэтажные дома с черепичными крышами, живут здесь в основном крестьяне и шелудеи, оседлые степняки, решившие завязать со своей дикой разбойничьей жизнью. Адриан не любил шелудеев, а они не любили Адриана, но каждый знал — шутить с капитаном не стоит, стреляет метко! Но всё же польза от бывших степняков была: из далёких походов привозили они лекарственные травы, редкие ткани и жир. Цену они не ломили, просили ровно столько, сколько люди могут дать, за это шоршеткалоки дозволили шелудеям носить кожаные сандалии; какая никакая — обувь, а обутого человека хоть немножко уважать нужно. Дикий степной нрав иной раз просыпался, но дальше драк и редкой поножовщины дело не доходило.
Кончалась Вересковая улица Обозной площадью, здесь шелудеи и крестьяне продавали всё, что городу нужно для жизни. Обычно здесь ночью безлюдно, но сегодня толпа собралась поглазеть на шута и фокусника.
Обиженный шаман покинул своих соплеменников, отрекся от почитания Древних и, замыслив отомстить, решил осквернить святыню Цаттогуа и похитить хранящийся там колдовской свиток.Рассказ входит в первую часть («Истории старших магов») «Книги Эйбон» (Book of Eibon). Написан по наброскам К. Э. Смита Лином Картером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В седьмую ночь крадущаяся, в одних чулках тень прошла через третий и секретнейший погреб ненавистного монастыря, где священники справляли мессу Юте, сопровождая ее извращенными муками и молитвами…
Кларк Эштон Смит – поэт, писатель, художник. Друг Лавкрафта и Говарда. Его мрачное и изысканное воображение создавало странные миры, одновременно исполненные ужаса и притягательности. «Затерянные земли» – древние Лемурия и Атлантида, окутанная облаками Венера и пустынный умирающий Марс хранят свои тайны. Тайны, открывать которые смертельно опасно!
Кларк Эштон Смит. Писатель, признанный при жизни — и незаслуженно забытый в наши дни. Друг и литературный соратник Говарда, Лавкрафта и Меррита. Творец «истории» странных древних царств, от которых ныне не осталось памяти даже в мифах. Летописец времени великих воинов и великих черных магов, прекрасных воительниц и колдуний. Времени, над которым нависла тень Тьмы... Один из создателей классической американской фэнтези!
Улыбка на классическую тему «Вампир и Девушка»))Тоже имеет отношение к циклу «Лунный Бархат».
Поздравляю всех читателей и друзей с наступающим Новым годом. Эта сказка — новогодний подарок для всех вас, в особенности — для тех, кто полюбил цикл «Лунный Бархат».
Аннотация:Произведение расскажет вам историю о Крисе Нортоне, гипнотизере с необычным даром сливаться с подсознанием другого человека. Тем времен в городе орудует маньяк зверски убивающий своих жертв. Полиция бессильна. Преступник неуловим. Но случайно патрульные находят логово, где психопат расчленял людей, а так же единственного живого свидетеля. И Крис становится единственным человеком, способным узнать правду. Но с чем он столкнется в потаенных уголках подсознания жертвы маньяка?
«Танцпол в ночном клубе «Бабочка» был маленький и неудобный. Какой-то сумасшедший архитектор поместил небольшой круглый подиум прямо по центру, так что перемещающиеся по залу новички неизменно об него спотыкались. И хоть разбитых бокалов, пролитых коктейлей уже было достаточно, подиум не переносили. Он словно жил своей отдельной жизнью, после очередного чьего-нибудь падения раз за разом утверждая свое право на определенное место жительства…».
Верите вы или нет, но ни один исследователь, как бы он вас не уверял, не может знать о снах более, чем знаем мы с вами. Особенно интересны сны профессиональные. Человек наблюдательный, будь то рыбак, пастух или извозчик, всегда найдёт смысл в своём сне. И понапрасну не выйдет в море, не погонит овец на пастбище или не остережется отвезти господ неведомо куда...© Kamima, www.fantlab.ru.
Жаркий июльский полдень. Девушка. Черный кот. Что-то ждёт их впереди.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.