Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 3 - [27]

Жечке пришлось всё выложить про утомительную слежку, про то, как фокусник и его шут будто по волшебству исчезали посреди двора, а потом вырастали из темноты где-нибудь в пяти переулках к северу. Лишь чудом Слободану удалось заметить, как фокусник, забравшись в самую глухую часть города, прячет закоченелое тело шута на чердаке заброшенного дома, как ужом вползает в канализационный слив, скручиваясь и вытягиваясь, чтобы пролезть в дыру шириной с два кулака.

— Добрую работу сделали, Слободан. Капитан обещал пять гривенников, велел завтра зайти.

— Хорошие деньги! На братьев новых штанов купим, ещё много останется на солонину и рис!

— Ну-ну, мальчишка, не придумывай траты, пока монеты в руках не подержал!

Когда они были уже у самого порога Дома Высоты, раздался выстрел: громыхал атаманов карабин!

— Живо наверх! — крикнул Жечка. Но было поздно. Когда они добежали до спальни атамана, в воздухе ещё стоял пороховой дым. Возле постели Войко разметались ошмётки грязи, в воздухе пахло жжёным торфом. Атаман глядел в потолок ясными голубыми глазами, а на шее его остались чёрные отпечатки долгопалых ладоней.

— Небо святое… — страх укусил Жечку за самое сердце. — Добрался нечистый до нашего Войко… Довершил начатое…

* * *

Клан нанял жреца Неба. Крутлопузый мужик в голубом балахоне заявился через час. Зажёг в кадиле какие-то благовония, забормотал молитвы, над всеми дверными косяками и над каждым окном повесил по гирлянде из птичьих перьев и лапок бесов.

— Электрический свет ещё пару ночей не выключайте, нечистые его жуть как не любят. Уж простите, что так долго шёл. Нас тут всего пятеро на целый город, а с болота всё прут и прут. Прихо-клир я не могу, так что выкручиваемся, как можем.

— Понимаем, отец Иллирий. У самих работа неблагодарная…

— Что ж, тогда с вас восемьдесят медяков.

Увесистый кисет упал на пухлую ладонь жреца.

— Вот спасибо! Погребальную мессу заказывать будете?

— Спасибо, отец Иллирий. Сами управимся. Завтра утром похороним.

— Как хотите, — жрец пожал плечами и поспешил покинуть Дом Высоты.

Труп атамана завернули в промасленную парусину. Каждый из клана поклонился телу предводителя и сказал несколько слов на прощание. Кто-то отправился спать, кто-то вернулся к ночным бдениям. Эта ночь обещала быть спокойной, однако на душе Жечки скребли кошки. Он устал и решил отдохнуть, они со Слободаном это заслужили.

Хлоп-хлоп. Звонкие удары сотрясали темноту. Хлоооооп-хлоп-хлоп. Жечка проснулся, потряс головой, но звук никуда не делся. Акробат поднялся со своей лежанки и размеренным шагом двинулся к выключателю. Щелчок, и в коридоре загорелась жёлтая электрическая лампочка. Мягкий свет наполнил общую спальню и один из акробатов отвернулся лицом к стене.

Хлооооооооп-хлоп-хлооооооооооп- хлоп-хлоп!

— Эй, кто здесь? — в ответ лишь скрип ступе ней.

Жечка аккуратно спустился в спальню атамана и чуть не вскрикнул: Войко размотал парусину и стоял возле окна, заливаемый лунным светом.

— Войко! Что за бесовщина? Войко! — Жечка разбудил братьев, сверху доносилось возмущённое бормотание.

Атаман посмотрел на Жечку мутными, бессмысленными глазами, оттолкнулся от оконной рамы и полетел вниз. Жечка нырнул следом, он видел, как тело Войко парит к городской стене, приземляется, пугая молодых стражников.

Хлоп-хлооооооооп-хлоп-хлоп. Удары доносились из-за стены, сдавленно, но очень громко.

Жечка, перепрыгивая с крыши на крышу, знакомой дорогой добрался до городской стены, растолкал стражников и глянул вниз: голый атаман вприпрыжку двигался к болоту, а стоя посреди трясины, на перепуганных людей глядел фокусник…

— Уиииииэээээээииииии. — завизжал квартерон. Этот крик был воистину ужасен, так бы визжала сотня свиней, режь их мясник в единое мгновение. Челюсть чудовища отвисла до самой груди, провал рта зиял бездонной чернотой.

Тело атамана доковыляло до края болота, квартерон наскоком схватил его и утянул за собой. Трясина поволновалась, побурлила да и затихла.

Фокусник получил нового шута…

АНДРЕЙ БОРОДИН КОЛОСС

КУДА УСТРЕМЛЁН ВЗГЛЯД ТВОИХ ПУСТЫХ НЕВИДЯЩИХ ГЛАЗ? ВЗИРАЕШЬ ЛИ ТЫ НА МЕРНОЕ ТЕЧЕНИЕ ВОД ВЕЛИКОЙ РЕКИ, НА ДИВНЫЕ САДЫ И ШУМНЫЕ ГОРОДА, ЧТО РАССЫПАНЫ ПОДОБНО СМАРАГДАМ И КАРБУНКУЛАМ НА ЕЁ БЕРЕГАХ? СОЗЕРЦАЕШЬ ЛИ ТЫ БЕСПРЕДЕЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО ПУСТЫНИ, ПРИЮТИВШЕЙ В СВОЕЙ ОБИТЕЛИ НЕРУШИМЫЕ ПОКОИ ВЛАСТИТЕЛЕЙ ПРОШЛОГО? ПРОНИЦАЕШЬ ЛИ ТЫ ПОЛОГ ТЫСЯИЕЗВЁЗДНОЙ НОЧИ, РАСКИНУВШЕЙСЯ НАД ЦАРСТВИЕМ ТВОИМ, НАБЛЮДАЕШЬ ЛИ ЗА ПОБЕДОНОСНЫМ ПОХОДОМ САХУ, ЗРИШЬ ЛИ ДАРУЮШУЮ НАДЕЖДУ ПУЛЬСАЦИЮ СОТИСА?

ЧЕМУ. ВНЕМЛЮТ ТВОИ РАВНОДУШНЫЕ БИЕНИЮ МИРСКОГО УШИ? ДОНОСИТСЯ ЛИ ДО НИХ ТИХАЯ РЕЧЬ БЕДУИНОВ, РАССКАЗЫВАЮЩИХ ПРЕДАНИЯ ДРЕВНИХ ДНЕЙ У БИВАЧНОГО КОСТРА? ВЛИВАЕТСЯ ЛИ В НИХ ОГНЁВО-СЛАДОСТНАЯ ПЕСНЬ ДЖИННОВ, ЧТО ПОЮТ ОНИ ЗАБРЕДШИМ В ИХ ПРИСЫПАННЫЕ ВРЕМЕНЕМ ДВОРЦЫ СКИТАЛЬЦАМ ИЛИ ТО УТРОБНОЕ БОРМОТАНИЕ ГУЛЕЙ, ПРИ СВЕТЕ УСЫПАЮЩЕЙ ЛУНЫ РЫЩУЩИХ ПО РУИНАМ, ЗАБЫТЫМ ДАЖЕ СКОРПИОНАМИ? ИЛИ ЖЕ ТЫ ВНИМАЕШЬ ГУЛКИМ ЛИТАНИЯМ ЖРЕЦОВ, ЧТО СЛАВЯТ РОД ТВОЙ; ЛИТАНИЯМ ИСТЛЕВШИХ ЭОНОВ, ЧТО ДО СИХ ПОР ЗВУЧАТ В ШЁЛКОВОЙ ТИШИ БЕССЛОВЕСНОЙ ВЯЗКОЙ НОЧИ, ИСТОРГАЕМЫЕ ГЛОТКАМИ. ДРЕВНИХ КАМНЕЙ И СТРАНСТВУЮЩИХ БАРХАНОВ?

КАКОЕ СЛОВО ЗАСТЫЛО НА ТВОИХ НЕМЫХ ЭБОНИТОВЫХ ГУБАХ? ЧТО ЗА ТАЙНУ, В ПОПЫТКАХ РАЗГАДАТЬ КОТОРУЮ СФИНКС ПОЖРЁТ САМ СЕБЯ, ТЫ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯМИ НЕ РЕШАЕШЬСЯ ОТКРЫТЬ МИРУ? НЕ О НЕВЕДОМЫХ ЛИ РУКАХ, ЧТО СОТВОРИЛИ ТВОЙ ОБРАЗ, ХОЧЕШЬ ТЫ РАССКАЗАТЬ? НЕ О РАБОЛЕПНЫХ ЛИ СТОПАХ, ЧЬИ СЛЕДЫ НАВЕКИ ЗАСЫПАНЫ ПЕСКОМ? ХОЧЕШЬ Ай ТЫ ПОВЕДАТЬ О ТОМ, КОГО ВОПЛОТИЛИ В ТВОЁМ ИСТОЧЕННОМ ВЕТРАМИ ТЕЛЕ, КТО СОКРЫТ ЗА ТВОЕЙ ЗАСТЫВШЕЙ БЕЗЛИКОЙ МАСКОЙ, И КАКОВА ИСТИННАЯ СУТЬ, ЧТО СКРЫВАЕТСЯ ПОД ПОСЛЕДНЕЙ ИЗ МАСОК ТОГО, КТО НИКОГДА НЕ БЫЛ РОЖДЁН?