Акбузат - [10]

Поражен был этими словами Хаубан, захотел он узнать всю тайну, до конца.

— Дедушка, а мне приходилось слышать, — сказал он, — будто батыров по имени Сура было двое. Рассказывают, что, когда умер один из них, его жена, не имея савана для него, обменяла оружие на полотно. А когда на седьмой день нужно было справлять поминки, в юрте у нее было пусто, вот она и ушла поискать чего-либо съестного у соседей, да так и пропала.

— Эх, сынок, — отвечал ему старик. — Жена Сура-батыра исчезла так, как я рассказал. И сам он умер так, как я говорил. Только слух, будто его оружие на саван поменяли — пустая болтовня. Никто ничего не продавал. Так сказали, чтобы хан с нее ничего не потребовал. А жена батыра знала, у кого это оружие хранилось.

Спросил тогда Хаубан:

— А что же хан не взял то оружие, когда убил батыра?

— Взял бы, да не нашел — не знал, где его оставил батыр, — ответил старик. — Хан-то знает, что это оружие осталось еще от самого Урал-батыра. А Сура-батыр тогда вернулся с охоты очень уставший, а сам то оружие отдал Тараулу, с которым всегда вместе ходил на охоту. Его он послал поохотиться, а сам решил отдохнуть, пока тот не вернется.

Тараула я встретил по дороге. Потом завернул было к Сура-батыру, проведать его, вижу: Масем-хан со своим верным визирем Акбулатом радуются тому, что бог дал им на земле то, что надо было ждать с неба. Смотрю — они убили спящего Сура-батыра. Оказалось, они тоже вышли на охоту и наткнулись на него в лесу.

Потом слышу, вроде договариваются, как быть: если, говорят, бросим в воду, народ не узнает, жив Сура-батыр или мертв. Тогда, полагаясь на него, по-прежнему будет идти против нас. Так пусть люди узнают о его гибели — позовем его жену, возьмем с нее клятву, что расскажет, будто Сура умер от болезни.

Услышав такие слова, отправился я опять к Тараулу, да только не нашел его. Пришлось мне обратно домой поворачивать.

Потом только узнал я, как было дело с женой Сура-батыра. Что она могла поделать, бедняжка? Поступила, как было велено.

Ох, Сура-батыр, Сура-батыр! Каким он был человеком! Долгие годы воевал он с Масем-ханом и с его визирем Акбулатом, не отдавал им Урала! Когда он был жив, мужчины на Урале жили, словно рыбы в воде, словно птицы, пели в лесах. Погубили такого батыра!

Задумался тогда Хаубан: «Неужто и вправду старуха, что встретилась мне на дне озера Шульген, — моя мать?»

Поблагодарил он старика, переночевал в той юрте, а наутро отправился по соседним аулам, стал расспрашивать об отце своем и матери. Все говорили ему об одном и том же. Долго бы он так ходил, но тут донеслась до него весточка — Масем-хан устраивает большой туй[8]. Тогда решил Хаубан вернуться на яйляу хана.

Как Масем-хан устроил большой туй

Вернулся Хаубан на ханское яйляу, смотрит — со всех окрестных аулов пришло народу видимо-невидимо. В праздничных одеждах, нарядные прогуливаются аксакалы[9], тарханы[10] и бии[11], их сыновья гарцуют на аргамаках, скачут мурзы на резвых рысаках, прогуливают своих скакунов под уздцы. Нет свободного места на ханском яйляу!

Собрались на одной стороне майдана батыры, что не имеют ни коня, ни шубы. Встали рядом с ними и старики. Другую сторону заняли девушки, женщины, старухи и дети. Посередине майдана стояли, жены Масем-хана, три его дочери и зятья. Аксакалы, тарханы и бии, тем временем ждали начала празднества. Шумной толпой окружили они хана.

А возле майдана готовились к состязаниям участники туя — борцы, ловко накрутив кушаки на руку, волнуясь, ходили взад и вперед; певцы пили десятками сырые яйца, чтобы лучше звучал их голос, кураисты брызгали водой на кураи, всадники друг за другом, в одном строю, водили рысаков вокруг майдана.

Подошел тогда Хаубан к майдану, внимательно осмотрелся. Но девушки, что была бы похожа на Айхылу, не нашел он возле хана.

Прошло время, пока народ не спеша собрался, заполнил собой весь майдан. Только тогда, в окружении множества дворцовых девушек появилась и Айхылу. Увидев ее прекрасное лицо, все юноши изумленно, не в силах что-то сказать, уставились на нее.

Но пора было начинать праздник. Вышел тогда на середину майдана Масем-хан, возвысил свой голос, сказал:

— Во славу страны всех вас позвал я на майдан! Радость большая согрела мне душу — дивом похищенная моя дочь милостью божьей стала свободна! Вернулась она живой-здоровой, и потому сердце мое радуется, словно в ночь перед праздником святым! Дал я Богу обет — тот, кто мой трон защитит, кто счастье мое отстоит, отомстит Шульгену, дива убьет, отсечет ему голову и мне принесет — тому батыру отдам я свою дочь в жены, того назову я своим зятем!

Услыхали эти слова батыры, задумались, не смея произнести ни одного слова. Сказал тогда Акбулат-бий, везир Масем-хана, глядя на Айхылу:

— Расскажи нам, что приключилось с тобой? Пусть узнают батыры, как ты осталась в живых.

Что рассказала людям дочь Масем-хана

Встала рядом с отцом Айхылу, рассказала она о том, что с ней случилось:

— Однажды выехала я в поле на резвом караковом рысаке. Со мною были все девушки из дворца. И вот когда веселились мы на том лугу, что возле озера Шульген раскинулся, когда собирали букеты цветов, вдруг увидела я возле себя такое чудище — медведем его назвать, да вот только шерсть на нем стоит дыбом, волком бы назвать, да только крупнее он. Без страха кинулось чудище, схватило меня своей страшной лапой. От ужаса я растерялась, не знала, как быть, чувств лишилась, а тело мое словно мертвым стало.