Африка: четыре столетия работорговли - [21]
Но если мы обратимся к истории американских колонии, то увидим, что и климатическая теория была создана во времена борьбы за запрещение работорговли, потому что ввоз рабов расширялся совсем не в связи с тем, что европейцы якобы не могли работать под антильским, бразильским, реюньонским или виргинским солнцем.
В процессе завоевания Вест-Индии испанцы пытались обращать в рабство индейцев. Потерпев неудачу, они начали ввозить невольников из Африки. А в вест-индских владениях Англии и Франции после индейцев на плантациях появились и белые рабы-европейцы.
В английской колониальной литературе XVI–XVII вв. при определении значения колоний Вест-Индии среди других их достоинств указывалось, что они будут местом ссылки преступников и бродяг. Слова не разошлись с делом. На Барбадос, Монсеррат и другие острова были сосланы сторонники герцога Монмаута, восставшие против Кромвеля шотландцы и т. д. — вспомним здесь широко известный роман Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада», герой которого врач англичанин Питер Блад сосланный в Вест-Индию как сторонник Монмаута, был продан плантатору на невольничьем рынке на Ямайке.
В XVII и XVIII вв. в английские континентальные колонии регулярно отправляли осужденных на каторжные работы. Состав этих новых «поселенцев» был весьма пестрым: несостоятельные должники, военнопленные, политические «смутьяны» и т. д. В 1692 г., например, в Виргинию пришел корабль из Англии, на котором среди заключенных, отправленных на работу в колонии, было 30 женщин из Лондона, задержанных в связи с тем, что они гуляли по улицам после 10 часов вечера [440, с. 31].
Французское правительство снабжало рабочей силой свои колонии точно таким же образом. Особенно много осужденных преступников было отправлено в Луизиану.
В английских и французских владениях — на островах Карибского моря и в Виргинии — в XVII в. широко использовалась система так называемых законтрактованных слуг. Бедняки, лишившиеся на родине работы и крова, подписывали контракт о работе на плантациях или заключали соглашения с капитанами кораблей, обязуясь отработать стоимость проезда. Капитан по прибытии в колонии продавал этих людей плантаторам и выручал таким образом затраченные средства. Положение законтрактованных слуг на плантациях или в доме европейского колониста мало чем отличалось от положения рабов. Об этом свидетельствуют тексты соглашений о работе [23, с. 482–486].
В Европе практиковалось похищение людей с целью продажи их в рабство на плантации Нового Света. На улицах Бристоля, например, открыто шла торговля людьми. Продажа белых рабов приносила громадные прибыли тем, кто занимался этим промыслом. Купцы Лондона также занимались похищением своих, «отечественных» детей, юношей и девушек [398, с. 255; 422, с. 129].
В 1670 г. английский парламент отверг законопроект, запрещавший ссылку английских заключенных в Америку, точно так же не прошел закон, направленный против похищения детей.
В результате в 1688 г. белые рабы составляли одну шестую часть всего населения Виргинии [194, с. 31, 34–35]. Нередко на плантациях, где работали рабы-европейцы, надсмотрщиками были невольники-африканцы.
А. Эксквемелин, врач, попавший в плен к пиратам и ставший невольным их соучастником, оставил нам любопытную «Историю пиратов Америки», где он со знанием дела описывает «подвиги» своих собратьев. Эксквемелин так рассказывает о рабах-европейцах: «Слуг продают и покупают, как лошадей в Европе. Встречаются люди, которые недурно наживаются на таком промысле: они едут во Францию, набирают людей — горожан и крестьян, сулят им всяческие блага. Но на островах мгновенно продают их, и у своих хозяев эти люди работают, как ломовые лошади. Англичане обращаются со своими слугами не лучше, а, может быть, даже и хуже, ибо они закабаляют их на целых семь лет» [58, с. 56–58].
Первой культурой, которую начали выращивать в колониях Нового Света, был табак. Табачные плантации отличались небольшими размерами, средняя величина каждой из них равнялась 10 акрам. Обработка такой плантации не требовала большого числа людей.
В 40-х годах XVII в. на вест-индских островах началось быстрое развитие производства культуры сахарного тростника. Сахарные плантации небольшого размера нерентабельны. Ее размер должен был быть не менее 200–400 акров, т. е. в 20–40 раз больше, чем табачной. В связи с этим началось расширение обрабатываемых земель. Белых рабов стало не хватать.
В 1640 г. на Барбадосе, как сообщают современники, было немного африканцев. К 1645 г. их было там уже около 6000, через пять-шесть лет — 20000 [293, b. 3, с. 132], а в 1667 г. — более 82 000 [194, с. 43]. В 1683 г. в Виргинии насчитывалось 16000 «законтрактованных рабочих» и только 3000 негров-рабов. В 1700 г. в этой колонии было уже 12 000 невольников-африканцев, а в 1760 г. — 150 000 [394, с. 89].
Одновременно с этим сокращалось число белых поселенцев.
Далеко не каждый из них превращался в крупного плантатора. Многие не смогли перестроить свое хозяйство, не выдерживали конкуренции, разорялись, пытались перебраться на новые, неосвоенные места или возвращались в Европу. Так, в 1640–1650 гг. более 10 тысяч европейских колонистов уехали с Барбадоса.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
В книге финского историка А. Юнтунена в деталях представлена история одной из самых мощных морских крепостей Европы. Построенная в середине XVIII в. шведами как «Шведская крепость» (Свеаборг) на островах Финского залива, крепость изначально являлась и фортификационным сооружением, и базой шведского флота. В результате Русско-шведской войны 1808–1809 гг. Свеаборг перешел к Российской империи. С тех пор и до начала 1918 г. забота о развитии крепости, ее боеспособности и стратегическом предназначении была одной из важнейших задач России.
Обзор русской истории написан не профессиональным историком, а писательницей Ниной Матвеевной Соротокиной (автором известной серии приключенческих исторических романов «Гардемарины»). Обзор русской истории охватывает период с VI века по 1918 год и написан в увлекательной манере. Авторский взгляд на ключевые моменты русской истории не всегда согласуется с концепцией других историков. Книга предназначена для широкого круга читателей.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.