Африка африканеров - [66]

— Вам известно, что за ответы на такого рода вопросы можно попасть в тюрьму? — улыбаясь, говорят они. Но так как я настаиваю, один из них, помолчав, произнес: — Не забывайте, что именно индийцы начали кампанию пассивного сопротивления. Мы умеем бороться. Взгляните на списки людей, которых осудили по «закону о 90 днях», или тех, кто попал под домашний арест, возьмите, к примеру, семью Юсуфа Качалиа, одного из наших лидеров, все они живут под надзором, а вспомните имена тех, кого сослали на о-в Роббен вместе с Манделой и Сисулу. Среди них тоже немало индийцев. Мы участвуем в общей борьбе.

Я спрашиваю, как относится большинство индийцев к руководству АНК, одобряют ли они его позицию, подобно белым из Конгресса демократов.

— В какой-то степени да, их ведь большинство. Но дело не в этом. Южная Африка многонациональная страна. И все нации сообща должны бороться против фашистского режима. Некоторые африканцы не любят индийцев. Говорят, что мы иноземцы, так же как белые, и что мы эксплуатируем их у себя в магазинах. Но в этом виновато правительство. Причина событий, именуемых теперь «дурбанскими волнениями»[65], которые имели место в Дурбане в 1949 г., кроется в отчаянии и нищенской жизни, и расовая ненависть тут ни при чем… Африканцы были доведены до крайности и бросились на индийцев, потому что ничего не могли поделать против белых. К тому же в самом начале там было много белых, они подзадоривали обе стороны. Для них это было развлечением, — еще бы, туземцы против кули! Если в этой стране мы заразимся расовой ненавистью, мы погибли.

— Вождь Лутули (его все еще называют так, хотя давно уже лишили этого звания, как всех вождей, противников апартхейда) живет в резервате Гроутвилла среди племени зулусов христианского вероисповедания, которое именуется «абасе налаколвени» (что на зулусском языке означает «обращенные»). Именно в этом резервате была создана первая католическая миссия в Натале. Произошло это в конце правления Чаки, знаменитого зулусского короля. Он погиб недалеко от Гроутвилла от руки Дингаана, своего сводного брата, оставив ему в наследство королевство, простиравшееся от Свазиленда до Транскея и от Драконовых гор до Индийского океана.

Дингаан разрешил небольшой группе английских купцов обосноваться возле речки Тугела в окрестностях теперешнего Дурбана. Церковь следовала по пятам за коммерсантами, и в 1835 г. здесь появились первые миссионеры.

Дингаан принял их очень хорошо и заявил, что, хотя учение их нисколько его не интересует, они могут, если захотят, обосноваться на границе с Зулулендом. Так, двое американских миссионеров, Ньютон Адамс и преподобный отец Олден Граут, поселились на берегу реки Умвоти и создали там миссию, обратив в христианскую веру тысячи три зулусов, живших неподалеку от немногочисленной колонии белых плантаторов. Колония белых превратилась впоследствии в большое селение Стенджер, это как раз здесь, где мы находимся, а миссия на реке Умвоти выросла в Гроутвилл, там-то и живет сейчас под надзором несчастный вождь.

Человека, который рассказывает мне все это со стаканом бренди в руке, зовут Морисьен, он возглавляет большое предприятие по переработке сахарного тростника, расположенное в самом центре резервата. Меня он совсем не знает, и лишь потому, что у нас с ним есть какие-то общие знакомые, он пригласил меня к себе на несколько дней. Правда, он состоит в Прогрессивной партии.

Морисьен тут же понял, что мне хочется встретиться с Лутули. Друзья, с которыми я уже говорила о своих намерениях, в один голос заявили, что это невозможно. В 1963 г. Лутули тайно дал несколько интервью иностранным журналистам, и теперь надзор за ним усилился, он не имеет больше права выходить из дому. Раньше ему время от времени разрешалось сходить в церковь или к мэтру Мухаммеду, адвокату, тот индиец и теперь сам находится под арестом. Рано утром, когда на дороге никого нет, Лутули позволяют дойти до амбара, который расположен на вершине холма. По сути, он не имеет права и слова никому сказать, потому что ему запрещено участвовать в каком бы то ни было сборище, где встречаются больше двух человек. Лутули не имеет права делать никаких заявлений. И если он нарушит хоть одно из этих предписаний, его отправят в тюрьму. Здоровье у него неважное (последние годы он только и делал, что перекочевывал из тюрьмы в больницу и обратно), и потому друзья всячески оберегают его, не желая, чтобы из-за какой-нибудь случайности или по неосторожности на него обрушились новые репрессии.

Хозяин, пригласивший меня, очень близок с Лутули (будучи руководителем общины мелких зулусских фермеров тот часто приходил к нему на завод), он считает, что, если мне удастся попасть в резерват, я преспокойно могу зайти к Лутули в дом. Весь вопрос в том, как попасть в резерват? Даже рабочие с его предприятия, независимо от того, белые они или индийцы, не имеют права уходить далеко от служебного здания. Полиция строго охраняет все входы и выходы.

В конце концов я решаюсь отправиться к администратору Стенджера, которому повторяю все ту же историю, чтобы получить у него разрешение на посещение резервата.