Адмирал Вселенной - [41]
Инструктор старательно растоптал папиросу и сказал:
— А теперь поехали. Курсант Люшин, займите свое рабочее место.
— Повнимательнее там, — напомнил Королев.
Люшин вытащил из чемоданчика очки, надел их на шапку. На ходу опустил уши и завязал тесемки под подбородком.
— Почему не по форме? — спросил инструктор.
— Не успел получить.
— Последний раз вижу вас в таком маскараде.
Люшин забрался в кабину. Пропеллер провернули. «Контакт!» «От винта!»
— Не хочет запускаться, — сказал инструктор, оборачиваясь, — болтал долго — масло остыло. «Выключено!»
Последнее слово относилось к земле, там снова стали проворачивать винт, как и перед первой попыткой, чтобы засосать бензин в цилиндры.
Вторая попытка была ненамного удачнее.
— Искра уходит через костыль в землю, — пошутил инструктор.
Два курсанта взялись за хвост аэроплана и передвинули его чуть в сторону, чтоб «искра не уходила».
— Попробуем еще!
— Контакт!
Мотор сразу взял обороты. «Трио мотористов», которые втроем крутили пропеллер, рассыпались в стороны и легли на землю, чтобы их не задело плоскостями. Аэроплан устремился вперед. Инструктор тут же выключил зажигание. Теперь мотор крутился по инерции, чавкая клапанами. Вот включил — рванулись, прижало к спинке. Выключил. Так и ехали, поклевывая носами. Далеко впереди стоял парень с белым флажком. Наконец он увидел поднятую руку инструктора: «Прошу взлет!» Махнул флажком. Поехали!
Курсанты следили, как АВРО пополз, переваливаясь и поскрипывая в расчалках. Вот пошел на взлет.
— Летает, — сказал кто-то, — интересно.
Через пятнадцать минут аэроплан приземлился. И курсанты еще издали увидели, что Люшин без шапки и без очков, Впрочем, нет, очки были, но они висели на шее, как ожерелье. Самолет подползал с завыванием и чавканьем.
Люшин выскочил из кабины и, надев шапку, стал растирать лицо руками.
— Что случилось? — спросил инструктор. — Пилотировали нечисто.
— Я вообще-то ногами пилотировал.
— А где руки?
— Вот они, — улыбнулся Люшин. — Вначале я протирал ими стекла очков — они запотели. Потом их и протирать было невозможно, так как они замерзли. Я имею в виду стекла, руки, впрочем, тоже замерзли. Я опустил очки на шею. Тогда ветром стало отгибать отворот на шапке. Отгибает вниз и закрывает глаза — ничего не вижу. А я и перчатки забыл надеть. Одной рукой держу отворот, а другую прячу за пазуху — отогреваю. А на посадке вообще снял шапку. Сказать вам об этом было нельзя.
Инструктор нахмурился, но искренность Люшина и его смущение смягчили его гнев. Он повернулся к курсантам и спросил:
— Комментарии нужны? Все ясно? Следующий!
Люшин, растирая нос и щеки, сказал Королеву:
— И вправду твои слова приобретают материальную силу. Вот ты сказал, что авиация не терпит разгильдяйства — и пожалуйста.
— У меня нечаянно вырвалось, я не собирался умничать.
Инструктор, обращаясь ко всем курсантам, сказал:
— На земле очки не надевайте на глаза, пусть сидят на лбу — их хорошенько обдует. Тогда стекла не запотеют. Выключено!
— Контакт!
И ЕМУ СДЕЛАЛОСЬ
СТРАШНО…
Собирали планер на Беговой улице, под навесом. Рядом был сарай, туда на ночь запирали все, что можно стащить или от нечего делать сломать.
На полеты иногда опаздывали, но новый инструктор — Кошиц, необыкновенно добродушный и веселый человек, прощал, только иногда говорил:
— Опять не выспались?
Глаза красные, а лица серые. Впрочем, ясно. Как планер?
— Вырисовывается помаленьку, — сказал Королев.
— Как назовете?
— Дитя еще не родилось, рано думать об имени. А кто это там летает на «Аврухе»?
Кошиц обернулся.
— Начальник Военно-Воздушных Сил всего Советского Союза Алкснис.
— Ого! В его-то возрасте.
— Он сам не летчик, но, когда получил должность, решил повариться в авиационном котле.
— Что ж, молодец.
— Вот, посадил. Довольно чисто посадил.
Кошиц, Люшин и Королев следили за самолетиком.
— Ну, начнем мыть еропланчик, — сказал Кошиц. — Где зеленое мыло?
— Здесь.
— Особенно нужно отдраить закопченный след на нижней плоскости.
Королев повернулся к Люшину и сказал:
— Перетяни мне контровочной рукава повыше локтей.
— Зачем?
— Чтоб грязная вода не лилась дальше. Ведь плоскость придется мыть, лежа кверху лапками.
Королев залез под плоскость, лег на землю и стал намыливать щетку.
— Кто сказал, что летом самое лучшее место в авиации под плоскостью? — крикнул он.
— Серега, подвинься, — сказал Люшин. — Развалился как барин.
Он заполз под плоскость и пробормотал:
— Одно плохо — грязная вода каплет на лицо.
— Ну, братва, а я вам буду травить анекдоты, — сказал Кошиц. — Это чтобы вам не было скучно. Итак, сидит один пилот в ресторане «Стрельна», надрался как поросенок и слово «мама» сказать не может. Подзывает официантку и делает руки в стороны…
— Здравствуйте, товарищи! — услышали Королев и Люшин. И Королев догадался, что это какое-то крупное начальство. Так вежливо и спокойно говорит только высшее командование. Он увидел сапоги. — Ну а дальше-то что?
— З-здравствуйте, товарищ Алкснис, — сказал Кошиц.
— Ну, руки разводит, а дальше-то что?
— Официантка не понимает, чего от нее хотят, — продолжал Кошиц, — а тот опять разводит руки. Тогда официантка отыскивает другого летчика и спрашивает, что это означает — руки в стороны. Летун ей говорит: «Это означает: убрать колодки из-под колес». Он поднялся и отодвинул стол. Пьяный летчик вырулил на улицу.
