Адмирал Спиридов - [12]

«...Памятовать надлежит, что сила и знатность флота не в одном великом числе кораблей, матросов и корабельных пушек состоит, но что, во-первых, и главнейше потребны к тому искусные флагманы и офицеры, а потом такое благоразумное и запасное во всем учреждение, чтоб случающиеся разными внезапными приключениями утраты скоро и надежно награждаемы быть могли; без того ненадолго станет какой бы великий флот теперь вдруг построен ни был, без того самый лучший и на самых неоспоримых надежностях основываемый вами план никогда во исполнение приведен быть не может, если недостанет также искусных и также ревностных исполнителей...»

Эта комиссия по сути была малой, рабочей, Адмиралтейств-коллегией. Она и явилась инициатором всех дел, прославивших флот в годы, предшествовавшие Архипелажской экспедиции.

Из числа плаваний, осуществленных в то время (при самом активном участии Спиридова, Нагаева, Мордвинова в организации их), особенно выделяются два: поход фрегата «Надежда Благополучия» из Кронштадта в Ливорно и экспедиция под командованием капитана 1 ранга Чичагова из Кольского залива к Шпицбергену и Северному полюсу.

Первый поход состоялся в связи с ходатайством группы тульских купцов, подавших на имя Екатерины следующее прошение:

«...Услышали мы от действительного статского советника Теплова, что ваше императорское величество желаете, чтобы русские купцы имели из Петербурга торговлю в Средиземном море; и для того сложились мы акциями, по 500 рублей, для составления капитала, а именно: тульские купцы Иван Владимиров — 100 акций, Ларион Лучинин — 30 акций, Михаил Пастухов — 20 акций, Михаил Грибанов — 10 акций. Да к числу оных и г. Теплов в компанию нашу идет, полагая своих 20 акций. Итого — 180 акций, 90 000 рублей.

А к тому испрашиваем милости:

1) Чтобы ваше императорское величество приняли нашу компанию для первого опыта в единственное свое покровительство.

2) Чтобы объявить нам лицо, через которое входили бы мы с нашими прошениями.

3) Чтобы нам пожалован был на первый случай нарочно к тому построенный фрегат о 30 пушках, с потребным числом офицеров и матросов и с дозволением принять на наш счет иностранных служителей, сколько потребуется.

4) Так как мы можем опыт сей произвести только при помощи вашего императорского величества, то просим все расходы по фрегату производить от казны, почитая оный за наемный, а все купеческие фрахты по товарам принимаем на себя.

5) Ежели где фрегату случится промедлить не по купеческим делам, то расходов на наш счет не ставить.

6) Так как это делается для первого опыта, то чтобы нам не было делано препятствий в остановках и переходах, необходимых для торговли и выжидания цен товарам.

7) Если мы не успеем нагрузить фрегата товарами в том месте, где продадим свой груз, то чтобы дозволено было зайти в испанские или французские порты, и если за недостатком товара придется купить соль, то чтобы в Петербурге повелено было принять ее в казну и заплатить за нее, во что оная нам самим обойдется, не требуя по тарифу с нее пошлины.

8) Чтобы в Адмиралтейств-коллегии назначен был член, к которому мы могли бы обращаться по нашим надобностям.

9) Для безопасности от морских разбойников и других надобностей сделать сношение с иностранными державами, чтобы нам в порты был свободный доступ.

10) Компания намерена послать наперед сухим путем в Ливорно приказчика, при котором нужен переводчик тех языков, а другого на корабле при товарах, того ради просим пожаловать нам надежных двух человек переводчиков...»

Получив прошение, Екатерина обратилась за советом к Адмиралтейств-коллегии. Последняя поддержала ходатайство тульских купцов, резонно считая, что посылка фрегата в такое дальнее плавание будет хорошей практикой для офицеров и матросов. Это тем более было необходимо, что на счету флота имелось всего два плавания в том направлении, оба полувековой давности: поход корабля «Армонт» (посетившего в пути Англию и Испанию) в Средиземное море, к Венеции, с грузом смолы, юфти, железа, канатов и воска, продолжавшийся почти два года (осень 1717 — начало лета 1719 года), и поход фрегатов под командованием Кошелева к Гибралтару в 1725 году.

А направление было важное, о чем не следовало забывать: из Средиземного моря лежал путь через Босфор к Черному морю, борьба за которое еще предстояла. Провокационные действия правительства Оттоманской империи, или «Блистательной Порты», как именовалась тогда империя турецкого султана, подстрекаемого в свою очередь французскими дипломатами (главным образом герцогом Шуазелем — министром иностранных дел при Людовике XV), с каждым годом учащались и предрешали эту борьбу на побережьях Черного моря.

Мордвинов, Спиридов и остальные члены Адмиралтейств-коллегии не забывали о такой возможности, когда высказывали свое суждение о ходатайстве тульских купцов. Поэтому Екатерина полностью удовлетворила ходатайство Ивана Владимирова и компании, вошла в число пайщиков, приобретя 20 акций, и подписала указ (30 сентября 1763 года), которым поручала Адмиралтейств-коллегии обеспечить постройку специального фрегата грузоподъемностью до 250 ластов (500 регистровых тонн) не позже весны 1764 года.