Адмирал Лазарев - [58]
Для религиозных потребностей был на фрегате иеромонах из Александро-Невской лавры. Лазарев всегда присутствовал сам при богослужении и строго требовал присутствия на нем же всех, кто не был занят службою, хотя, как увидим ниже, Лазарев смотрел на религию как на политическое учреждение»>{215}.
Все вопросы, связанные с рационом питания команды, закупкой и хранением продовольствия во время плавания, соблюдением чистоты на судне, всегда находились под личным контролем Лазарева, вникавшего во всё до мельчайших подробностей, когда дело касалось сохранения здоровья подчиненных, главного условия выполнения возложенной на него задачи.
23 февраля 1823 года «Крейсер» и «Ладога» вышли из Рио-де-Жанейро.
Вскоре стихия вновь разбушевалась. Поднялся ураган, начались бури, сопровождаемые снегом. Как отмечал потом контр-адмирал Н. А. Ивашинцов: «Не надеясь, по позднему времени, обогнуть мыс Горн, капитан Лазарев счел за лучшее следовать в Великий океан вокруг мыса Доброй Надежды и Австралии»>{216}.
То есть корабли пошли практически в противоположную сторону. Конечно, путь предстоял гораздо более длинный, но зато менее опасный. Однако никто тогда не представлял, какого искусства, мужества и терпеливого перенесения всех лишений потребует этот переход из Бразилии в Австралию. Хотя было ясно, что из-за медленного хода шлюпа «Ладога» плавание может продлиться около трех месяцев.
Что касается Лазарева, то, как мы помним, бывали в его жизни, а также у тех, кто ходил с ним к Южному полюсу, плавания и более продолжительные и в экстремальных условиях Антарктики, но, безусловно, испытание русским морякам и в этом походе предстояло нелегкое. А главной причиной столь значительного удлинения пути явилась та самая непредвиденная задержка в Англии. Лазарев был вынужден изменить первоначальный план, выбрав путь через два океана — Индийский и Тихий. Теперь, вместо того, чтобы миновать при благоприятных условиях мыс Горн и затем следовать вдоль западного побережья Южной и Северной Америки с заходом в Вальпараисо (Чили) для пополнения запасов, отряду Лазарева предстояло трехмесячное океанское плавание без захода в порты, поскольку имелась инструкция по возможности избегать захода в единственный, по сути, удобный пункт на этом маршруте — Кейптаун на мысе Доброй Надежды, за исключением ситуации, угрожающей гибелью кораблей и команды[46].
Самое главное лишение состояло в недостатке пресной воды, так как в те времена на кораблях еще не существовало опреснительных аппаратов. Поэтому с первого же дня выхода в море необходимо было определить норму выдачи пресной воды экипажу.
Как известно, недостаток в пресной воде (а фрегат был слишком загружен разными вещами на целый поход, чтобы можно было иметь воды более чем на три месяца) очень чувствителен. Она необходима не только для питья, но и для умывания, поскольку постоянное использование для этого морской воды вызывает неудобство. Матросы старались разными способами собирать дождевую воду. Недостаток свежей провизии также ухудшал состояние людей. При этом частые штормы, длившиеся порой неделями, требовали постоянной работы, лишали команду отдыха.
Монотонность занятий во время перехода в Австралию не прерывалась никакими особенными событиями. Лишь однажды за все время они встретили корабль, шедший из Ост-Индии. Для офицеров «Крейсера» имелось одно развлечение — посещать через воскресенье «Ладогу».
Под конец утомительного перехода корабли попали в полосу сильнейших штормовых ветров. Из-за опасности, создаваемой непрерывной бурей с дождем, снегом, градом, а то и сразу со всем этим вместе, приходилось по несколько раз за ночь вызывать всю команду наверх. Две недели непогоды совершенно измотали людей. Казалось, что шторму не будет конца. Но 16 мая 1823 года русские моряки увидели берег Тасмании (называвшейся тогда Вандименовой землей).
Уже перед входом в порт Хобарт[47] «Крейсер» и «Ладога» оказались в опаснейшем положении из-за разыгравшегося внезапно шторма, угрожавшего гибелью на прибрежных скалах. После смелого маневра, предпринятого Лазаревым, знавшим эти берега еще со времени плавания на шлюпе «Мирный», 18 мая суда благополучно вошли на Хобартский рейд. Там экипажи были переведены на берег, а сами корабли начали просушивать и готовить к дальнейшему плаванию.
А. П. Лазарев пишет: «По прибытии нашем на здешний рейд, капитан над портом (Naval officier) г. Бромлей посетил нас с обыкновенным приветствием и показал лучшее место для положения якоря. На другой день поутру мы были у губернатора всей Вандименовой земли г. Сореля, заслужившего здесь всеобщее уважение, он принял нас с искренним дружелюбием и изъявил готовность к всякому пособию. В то же время приказано было отвести нам места для рубки дров и поверки хронометров»>{217}.
9 июня «Крейсер» и «Ладога» вновь вышли в море и направились на северо-восток: М. П. Лазарев предполагал пройти севернее Новой Зеландии.
