Адаптация к хитрости - [61]

«А Малейв меня хвалил», — подумала я отстраненно.

— Ветрова, — лейтенант склонился надо мной, — ты умеешь пользоваться глазами, или думаешь, что они на твоем лице для красоты?

— Товарищ лейтенант, я…

Солд прервал:

— Молчи, Ветрова, питекантропам не полагается говорить словами, звуков достаточно. Ты увидела красивый бластер с разными кнопочками, и, как и полагается недоразвитой, начала радостно в них тыкать! Авось, что и выйдет, да, Ветрова? Бухнет, да? Большой бум будет? Веселуха-то какая!

«Только не реветь! Только не реветь!»

Я шмыгнула носом. А ведь он прав! Чего мне стоило нормально осмотреться? А оружие? Какой человек в здравом уме будет наугад переключать режимы на оружии?

— Да-да, Ветрова. Только и остается, что плакать, глядя на вас. Давайте посмотрим на старшину группы, на блистательного и неповторимого Ниджера Экри!

Ниджер как будто вообще не состоял в команде. Всю игру он бегал по саду, устраивая нехитрые ловушки соперникам, оглушая зазевавшихся и выводя из строя аэрокар золотых. Как ни вглядывалась я в голограмму, не могла найти ни единого недостатка. Экри проявил себя как сообразительный и сильный игрок: сумел без браслета открыть наш аэрокар, взлететь, вернулся за мной….

Но Солд и по его самолюбию прошелся.

— Экри объявил себя одиночкой, отстранился от товарищей, тогда как мог бы здорово помочь. На твоем лбу, красавчик центаврианский, только надписи не хватало: «Я себя люблю». Если к концу первого курса у вас не станут мозги на место, вас вышвырнут из академии. Спящие таких, как вы, есть брезгуют.

Если бы Солд облил нас помоями, и то было бы не так противно.

— …Но вы не безнадежны. Из Ридиса, не будь он застенчивой феечкой, вышел бы отличный лидер. Круек сильна в рукопашной. Экри без браслета открыл аэрокар. Тулл болван, но быстрый. А Ветрова, хоть и питекантроп, но смекалистый. И еще… двое из команды покинули остров, что и было целью вирт-раунда. Если бы не трое красных, покинувших остров, ваша команда бы получила первое место. В интеллектуальном раунде вы были ничуть не хуже и не лучше остальных, в спортивном раунде тоже были неплохи.

Но командой вы так и не стали. Не думайте, что вам больше не придется друг с другом общаться. Первую практику вы будете проходить в одном Учебном центре. И если вы не примите друг друга, как товарищей, не отринете эгоизм, не начнете думать головой…

Лейтенант многозначительно замолчал.

Но нам и без того было все понятно.

Глава 15

Мы посмотрели выступления других команд, проанализировали. Глупости делали все. Под конец комментарии Солда стали даже вызывать смех — поначалу робкий, а потом громовой, перетекающий в заразительный хохот. Куратор обласкал нас любезностями не чтобы унизить, а чтобы показать, в чем наши слабые места. Когда мы начали выходить из ГСПИ-кабинки, лейтенант приказал нам с Экри остаться. Помучил паузой, и объявил:

— Кое-кто решил, что вы заслуживаете поощрения.

На наших инфо-браслетах появился новый затейливый символ.

— «Ки Арад», — благоговейно прошептал Ниджер.

— Объяснишь Ветровой, что это значит. Свободны.

Мы вышли из кабинки и библиотеки, продолжая разглядывать символ. Три черты и над ними еще одна под углом — и что это значит? Глаза центаврианина заблестели, губы порозовели; он стал похож на человека, которого только что удостоили ценнейшей награды.

— «Зерно», — перевел он, и, не в силах подобрать слова, замялся: — Я не думал, что так быстро… что все так будет… что уже… я…

— Экри, может, растолкуешь, наконец?

— Ах да, — спохватился курсант, и указал на ближайшее окно. — Идем, покажу.

Мы подошли к окну. На площадке перед корпусом тренировались курсанты, судя по тому, как хорошо это у них выходило, они были старшекурсниками. И почти все — центаврианами.

— Ки Арад — это студенческая корпорация Горунда. Включает в себя учащихся академий Культур и Жизни, а также курсантов Военной академии. Состоять в корпорации — это значит, принадлежать к числу лучших студентов планеты. Если у тебя будет проблемы, Ветрова, Ки Арад решит их за тебя. Но и ты должна будешь помогать тем, кто состоит в корпорации. Отказ в помощи — это исключение из корпорации.

— А причем здесь они? — я показала на тренирующихся.

— В нашей академии много «зерен», Нина, — тихо и даже интимно сказал старшина. — И теперь, если кто будет к тебе приставать или оскорблять, того быстро поставят на место.

Экри показал мне браслет, на котором уже не было символа. Поднес к моей руке — и на обоих браслетах символы вспыхнули вновь. Убрал руку — символы потухли.

— Понимаешь?

— Понимаю, — ответила я.

— Ты не рада?

— А есть, чему радоваться?

Быть членом какой-то загадочной студенческой организации мне не хотелось. Я не доверяла всем этим обществам. Наставники в Доме Жизни доходчиво объяснили нам с Кешей, что залог счастливой жизни — это не вступать ни в какие организации, корпорации и прочие сборища. Потому что единственная «организация», которая действительно будет защищать и ценить — это семья.

И как можно решить, кто «лучший», а кто обыкновенный? И кто это решает? Слишком все это смахивает на обыкновенный клуб зазнаек.

Ниджер радоваться перестал, так его поразила моя реакция.