Адам и Ева - [54]

— Не знаю, Адам.

— Что ты мне лапшу на уши вешаешь? Ты отвозил ее в аэропорт.

— Я и не отрицаю, — признался Пит.

— Ну так?..

— Я высадил ее у входа, но она наотрез отказалась сообщить, куда летит.

— Так я тебе и поверил.

Питер пожал плечами.

— Мне очень жаль, Адам. Но она ясно дала понять, что не хочет, чтобы кто-нибудь — и я в том числе — знал, куда она отправилась. — После некоторой паузы он закончил: — Может, это и к лучшему.

Адам вскочил из-за стола и что есть силы грохнул кулаком по его поверхности.

— Вчера вечером вы вели задушевные разговоры в твоих покоях. Или вы занимались не разговорами? — Голос его клокотал от ярости.

Когда до Пита дошел намек, у него даже челюсть отвисла.

— Ну ладно. Так о чем вы говорили? — прервал напряженное молчание Адам.

Пит взял в руки перо и стал играть им.

— Да так. О том, о сем. О делах.

— Чушь! Что произошло, Пит? К ней вернулась память? Говори. Не бойся. Я ко всему готов. Но я хочу знать. Имею я, в конце концов, на это право или нет?

— Мне не о чем говорить, Адам. Знаю только со слов Лауры, что она собиралась уехать, вернувшись из Сан-Франциско. И тебе это известно. И... не будет для тебя неожиданностью.

— Она говорила, что не уедет, пока не уладит всех дел с Симмонсом.

— Она... э-э... решила, что ты... прекрасно доведешь все до конца... э-э... один.

— А что еще она говорила? — продолжал допытываться Адам.

— Да, в общем, ничего. Она была... очень расстроена.

— Расстроена?

Пит положил перо на место.

— Конечно, она была расстроена. Чего тут удивительного? Она же влюблена в тебя, идиот!

— Так какого же черта она сбежала? — взорвался Адам.

Пит открыл было рот, но тут же закрыл. Наконец все-таки выдавил из себя:

— У тебя останутся сказочные воспоминания.

Лучше бы ему прикусить язык. Именно сейчас Пит по-настоящему дрогнул, опасаясь уже не на шутку, что Адам врежет ему. Однако вместо этого Адам вскочил, круто повернулся и опрометью выбежал из кабинета.

Грант Симмонс находился в это время в приемной — наливал в бумажный стаканчик воду из охладительной установки — и видел, как Адам пулей вылетел из кабинета Питера.

По лицу Гранта заметно было, что он слышал бурные дебаты между братьями. Адам остановился как вкопанный, невидящим взором уставился на Симмонса и помчался к выходу.

Грант выкатил глаза.

Таковы женщины! — философствовал он про себя, сжав челюсти. Они всегда выберут мишенью ту часть твоего тела, которую труднее всего защитить, — сердце.

Глава двенадцатая

Неделю спустя Пит и Джессика встретились в особняке Форчэнов. Было около восьми вечера, Пит только что вернулся из пятидневной деловой поездки.

— Ты видел ее? — с явным беспокойством спросила Джессика.

— Нет. Я оставил не меньше дюжины сообщений, потому что она не снимала трубку. — Пит выглядел немного грустным, но, как всегда, подтянутым. — Нельзя играть сердцами других людей, бабушка.

— Ах, Питер, мы были так близко к цели. Они влюбились друг в друга. Рано или поздно это все равно принесет свои плоды. — Что бы ни происходило, Джессика твердо верила, что для любви нет препятствий и она всегда победит.

Питер со своей стороны старался оставаться трезвым.

— Нет, это конец, — твердо заявил он. — Мы не должны забывать свое обещание: Адам не должен знать... ни о чем.

Джессика сменила тему разговора:

— Ты знаешь, что Адам уже три дня ходит на работу в универмаг?

— Еще бы не знать, — улыбнулся Питер, — я не теряю связи с Денвером во время поездок.

— Это... — Джессика старалась найти нужное слово, — это очень обнадеживающе, не правда ли?

— Я назвал бы это сюрпризом. — Пит покачал головой. — Должен к тому же признать, что, если раньше он был до предела предсказуем при всех его фокусах, сейчас трудно предугадать, что он может выкинуть.

— Ты думал, что он просто вернется к прежнему образу жизни?

— Ладно-ладно! Адам во многом изменился к лучшему, — произнес Пит. — Как знать, может, эти перемены и необратимы. Но я стою на своем: нельзя вмешиваться...

— Только любовь творит перемены, — с пафосом изрекла Джессика, затем смерила взглядом внука сверху донизу. — Знаешь, Пити, — она всегда называла его как в детстве, когда хотела произнести что-нибудь язвительное, назидательное или поучительное, словом, то, что, на ее взгляд, ему было желательно внушить, — твоя беда в том, что ты всегда слишком пессимистичен.

Питер со своей стороны воспринял критику вполне добродушно: поклонился бабушке и поцеловав ее в щеку.

— А ты, бабуля, последний безнадежный оптимист.

Джессика сверкнула глазами и взяла книгу, которая лежала на столе, стоявшем рядом с легким креслом, что можно было понять как сигнал к окончанию разговора. Питер встал и направился к двери, заглянув из любопытства в книгу. Это была Библия - «Книга Бытия», глава об Адаме и Еве.

* * *

— Нет, вы только посмотрите, провалиться мне на этом месте, если это не пропащий Адам Форчэн, сообщила Саманте Макфи Иона Пул, видя, как в зал новомодного ресторана «Вудси» вошел Адам.

Саманта оглянулась. Адам направлялся в их сторону. Прежде чем он поравнялся с ними, она успела прошептать:

— Ты только посмотри, как ужасно он выглядит. Я имею в виду, ужасно для Адама, что, впрочем, значило бы «отлично» для любого другого мужчины.