Абрек из Мюнхена - [31]

Эти русские полные дебилы, дауны! Включение в мировой рынок, открытие границ, вступление в ВТО вызовет окончательную остановку и полный развал последних производств.

У них, еще как-то может теплиться добывающая промышленность. Просто смех меня берет, какие они тупые. Представьте Лона, даже нефть, которую надо просто выкачать из месторождения, ее себестоимость в России из-за климата – 14 долларов за баррель, а на Востоке – 1 доллар.

Им, финансовые вложения, как мертвому припарки, совершенно бесполезны. Предположим, я рассчитываю получить прибыль, а какая может быть прибыль, если себестоимость продукции выше, чем выручка за нее. Представьте, что у вас есть выбор, возможность построить завод в России, где надо топить 7–8 месяцев в году или в другом месте, где топить не надо. Где вы будете строить?

– В Малайзии!

– Правильно. – воскликнул Карл Мюллер, – А их дауны эту простую истину понять не хотят и сами суют голову в петлю мирового рынка, открывая свои границы.

Лона поморщилась.

– Зря вы так о них нехорошо отзываетесь. Те, кто сидит наверху, отлично понимают эту простую истину. Они просто в России не собираются жить. У них давно все капиталы переведены в швейцарские банки, а дети и внуки учатся по Оксфордам и Принстонам.

Наконец-то после ее эмоционального замечания, Карл Мюллер мог спокойно взять реванш. Он с сочувствием глянул на свою переводчицу.

– Дорогая Лона. Вы еще наивная девочка. Кто их ждет на Западе? Кому они будут нужны здесь с их наворованными миллиардами? Их новоявленные олигархи за свою жизнь гвоздя в стену не вбили, а стали в одночасье богаче арабских шейхов. Может быть одного, двух еще как-нибудь пустят сюда, а остальные нужны там, на месте. Кто за них будет с местным населением управляться? Вы поедете в Сибирь на рудник управляющей?

Лона утвердительно кивнула головой.

– Поеду, если мне будут хорошо платить и если…

– Вот именно, у вас будет много этих «если». А нам нужна колониальная администрация. И даже не колониальная, а оккупационная администрация. Она лучше знает, как с местными аборигенами управиться. И карательные органы нужны, местные. Когда остановятся последние заводы, а дело к этому идет, есть нечего будет, бунты начнутся. Мы бы свои войска ввели, но боюсь я, НАТО не успеет к тому времени полностью разоружить страну. Пилим мы их ракеты и забираем ядерные боеголовки, но очень медленно. Надо еще лет десять, чтобы от России ничего не осталось, и распалась она на куски. Процесс слишком медленно идет. Добить русских сразу не смогли, жаль.

С Лоны Штерн слетела последняя дремота. Она теперь с уважением смотрела на Карла Мюллера. Он уловил ее настроение и, как жестянщик-коллерист стал окончательно сгущать краски.

– Мой прогноз на ближайшие тридцать лет…

– И какой же он? – растерянно спросила Лона.

– России как государства не будет существовать. Чтобы остаться субъектом международного права Россия должна вводить у себя автаркию. А если она введет автаркию, то это будет авторитарное государство. А мы, западные государства допустить этого не можем. И их элита тоже допустить этого не может. Иначе придется ей отвечать на неприятные вопросы, как она смогла за пару лет переплюнуть Ротшильдов и Рокфеллеров? Адвокаты замучаются искать правдоподобные ответы. Но нам на русских наплевать. Пусть сами у себя разбираются.

Тут важней другое. Неисчерпаемых природных ресурсов в мире нет. Мы немцы не имеем ресурсов, и я думаю вправе поставить вопрос, а не пора ли поделиться ресуросодержащим государствам, с нами; с одной стороны – бедными, а с другой – богатыми. Слабеет с каждым годом пока только Россия. Если она добровольно не захочет делиться, то я думаю, всем мировым скопом мы их как-нибудь додавим. Японии отойдет Сахалин и Курильские острова, Китаю и Америке Сибирь, нам Украина и Урал.

– А русским? – спросила Лона. Карл Мюллер сжал в прямую линию губы, а в глазах появились жесткие льдинки.

– Тот, кто не умеет удержать свою территорию, пусть не ропщет на судьбу. Слабым, нет места в этом жестоком мире. А Россия – слабое звено. На тачку ее и на свалку истории. Железная леди Маргарет Тэтчер права. Русских должно остаться пятнадцать миллионов человек.

– Свиней! – ехидно сказала Лона.

– Я прагматик и реалист! – перебил ее Карл Мюллер. – Не надо иронии. Есть непреложные законы экономики, и кто их не выполняет, тот исчезает с шахматного поля истории. В России сейчас нет ни офицеров, ни других тяжелых фигур, которые могли бы сыграть партию хотя бы вничью с мировой элитой. Есть только пешки. Но их никто не пропустит в ферзи. Их удел, как только они лакеями Запада отработают свое, рекламировать чипсы и пиццу.

– Мне бы вашу уверенность! – сказала Лона. – Я не понимаю, зачем тогда вы едете в Москву и далее на Кавказ?

Карл Мюллер удовлетворенно откинулся в кресле.

– Не думаете же вы дорогая Лона, что я еду строить им социализм с равными для всех возможностями или капитализм с человеческим лицом? Или что я коммунист?

– Теперь уже не думаю! – твердо сказала Лона. – Извините, что сначала хорошо о вас подумала.

Карл Мюллер и не подумал обидеться. Он стал разговаривать с Лоной, как с маленькой, неразумной девочкой.