А я верну тебе свободу - [115]

Наш разговор пришлось прервать: к нашим ногам практически одна за другой упали две записки. Мы с девушкой бросились к ним, быстро поняли, кому какая адресована, и тут где‑то неподалеку послышался вой сирены.

Не дожидаясь, чтобы выяснить, милиция это или нет, сюда они едут или в другое место, мы прощально махнули руками в сторону «наших» окон и рванули с набережной. Подскочив к своей машине, я села за руль, быстро отъехала, а потом припарковалась в тихом переулочке, чтобы спокойно прочитать Серегино послание.

"Юленька, любимая! Я все понял. Скажи Сизо, что бабки у Колобка. Значит, он их просто не взял с собой. Пусть Сизо берет Колобка за задницу. Если бабки, конечно, еще не уплыли. Дай Сизо это прочитать. Люблю. Целую.

Твой Сергей".

Глава 29

Прошло две недели. Нас с Татьяной пригласил к себе в особняк Сухоруков. Даже прислал за нами своего лопоухого подчиненного на джипе, чтобы доставить на место. Я положила в сумку диктофон, парочку запасных кассет, батарейки, фотоаппарат. Не просто же так ехать?

Татьяна же не могла не взять Сару с Барсиком.

Оружия‑то у нас нет, приходится пользоваться тем, что есть.

Однако сумки у нас отобрали при входе. Самих, правда, не обыскивали — увидев диктофон в моей. К Татьяне в сумку даже заглядывать не стали. Опасались змей?

Нас проводили в тот же зал, где нам уже довелось побывать. На этот раз стол был накрыт на троих. Лопоухий замер у двери, скрестив руки на груди.

— А он что, есть не будет? — кивнула Татьяна. — Неудобно как‑то…

— А чужие деньги брать удобно?! А совать свой нос, куда не просят?

Татьяна вежливо попросила Сухорукова не вопить: у нас со слухом проблем нет, а вообще нам бы хотелось лично для себя узнать, что же произошло в выборгской гостинице в ночь, когда там не посчастливилось ночевать мне. Ведь Иван Захарович пригласил нас именно за этим, не так ли?

Банкир хмыкнул, кивнул и начал свой рассказ. Он провел свое расследование, поскольку деньги пропали немалые, да и престиж того требовал. Убедился в одном: не скудеет земля русская на желающих обогатиться на халяву, причем сразу, без особых усилий. Зачем работать, если можно стибрить?

Про желание Аллы Кренинкой и Толика нам уже было известно со слов самой Аллы. Ее рассказ соответствовал действительности. Она подслушала разговор матери, подключила Толика, тот поехал в Выборг… Правда, по всей вероятности, преследовал иные цели — не те, ради которых его подключила к делу Алла. Он решил умыкнуть денежки.

Но его опередил Сергей Иванович, действовавший на пару с тестем.

— Так какие у них на самом деле были отношения с Креницким? — спросила я. — Ведь кто что говорил…

— На самом деле они были деловыми партнерами. Нельзя сказать, что любили друг друга, но понимали и принимали. Работали они в паре. Причем у них главной все‑таки была не цель умыкнуть денежки, а подставить Колобова и турнуть его из «Импорт‑сервиса». У Колобова пропадают деньги — значит, виноват он. Ну и я тут подключаюсь… Сергей с Редькой вполне могли представить, какие будут последствия для Колобова. Денег нет, товар ушел, прибыль потеряна. Да я с него голову должен был снять.

— Но вы дали ему время их найти?

Сухоруков кивнул. Колобов бил себя кулаком в грудь и обещал представить виновного.

Сухорукова это устраивало. Он вообще с самого начала подозревал Сергея. И решил для себя: докажет Колобов ему злой умысел Сереги — банкир заберет долю семейства Креницких себе.

— Вы прямо как следователь, — хмыкнула Татьяна.

— Э, нет, — покачал головой Сизо. — Мне нужны были просто убедительные доказательства. Я не связан по рукам и ногам никакими законами, указами и постановлениями. Если бы оказалось, что деньги умыкнул Серега или Серега на пару с тестем, я получил бы обратно и их, и свою упущенную прибыль, и, так сказать, моральный ущерб, — Сухоруков хохотнул.

Колобов развернул бурную деятельность — о чем нам с Татьяной было прекрасно известно: цейтнот засосал и нас. Колобов показательно прорабатывал разные версии, не упустил ни одной, даже самой незначительной. Если б наша милиция так трудилась… Но у них нет ни средств Колобова, ни возможностей. Ведь в наше время в нашей стране любые двери открывает лишь СКВ. Она же развязывает любые языки. Ментам бы валютные резервы Колобова — они раскрывали бы почти все преступления. Да и над ментами все‑таки не висит дамоклов меч, как висел над его головой.

Когда умер Редька, Колобов решил валить все на него. С мертвого не спросишь. Колобов сразу же выделил Сереге своего адвоката, чтобы держать руку на пульсе и показать свою активность, а потом, например, вытащить Серегу за дачу нужных Колобову показаний — конечно, не в городском суде. После смерти Редьки Сереге поступило предложение: ты говоришь, что Редька велел тебе умыкнуть у меня деньги, ты умыкнул, но сел благодаря гаду тестю, который решил воспользоваться ими единолично. А теперь ищи‑свищи ветра в поле.

— Но ведь он должен был предполагать, что Серега в самом деле умыкнул чемоданчик?

С фальшивыми бабками?

— Он знал, что это сделал Серега по предварительному сговору с Редькой. Только он и предположить не мог, что Серега не узнал, что там «куклы». Ведь Серега скинул чемоданчик в лесу, не заглянув внутрь. Серега не погнушался и другими деньгами, лежавшими в номере Колобова, — но это были деньги Редьки, которые тот вкладывал, то есть собирался вложить в "русские дискотеки", желая стать совладельцем вместе с Колобовым, который уже давно занимался этим проектом. За этим Редька и приехал в Выборг: чтобы передать Колобову бабки на дискотеки, которые в тот день получил у оптовиков за какой‑то товар. Причем на встрече и веселом вечере в гостинице настоял Колобов, хотя ведь должен был бы нигде не останавливаться. С двумя миллионами баксов в чемодане! Нормальный человек рвал бы из пункта А в пункт Б. И подгадывал бы аккурат под смену купленных таможенников. А тут он, видите ли, решил немного поразвлечься, с приятелем.