...А что будем делать после обеда? (сатирические рассказы о маленькой стране) - [24]

Как и положено демократическому государству, оно исполнило не все требования конгресса. Категорически было заявлено, что ОИВЕИ не имеет права взимать денежные средства со всех граждан государства, а только с граждан:

— живущих в домах;

— пьющих воду;

— посещающих кинотеатры;

— курящих;

— старше 3 лет;

— и проживающих в Израиле.

Квинтэссенция

Израиль до сих пор остается единственной страной, где еврея не считают евреем.

Еврейский покер

Йоселе скучал.

— Знаешь, что? — предложил он наконец. — Сыграем в покер!

— Ну уж нет, — ответил я. — Ненавижу карты. Я в них всегда проигрываю.

— А кто говорит о картах? Я имею в виду еврейский покер.

И Йоселе вкратце рассказал мне правила. В еврейский покер играют без карт, только в голове, которая, несомненно, имеется у представителей народа Книги.

— Ты задумываешь число, и я задумываю число, — объяснил Йоселе. — Кто задумал число больше, тот и выиграл. Вроде бы легко, но вариантов много. Ну, как?

— Согласен, — сказал я. Сыграем.

Каждый из нас поставил по пять фунтов, потом мы отвернулись друг от друга и стали загадывать. Йоселе дал мне понять движением руки, что он уже задумал число. Я подтвердил, что и я уже готов.

— Хорошо, — сказал Йоселе. — Ну, давай огласим.

— 11, - сказал я.

— 12, - сказал Йоселе и забрал деньги. Я готов был надавать себе пощечин. Потому что сначала я выбрал число 14, и в последний момент вернулся к 11, сам не знаю, почему.

— Послушай, — спросил я у Йоселе, — а что было бы, если б я задумал 14?

— Тогда бы я проиграл. В том-то и прелесть игры в покер, что нельзя знать, как оно обернется. А если к тому же и нервы слабые, то лучше прекратить игру.

Не удостоив его ответом, я положил на стол десять фунтов. Йоселе поставил столько же. У меня выпало 18.

— Вот черт! — сказал Йоселе, а у меня только 17.

Довольный, я сгреб деньги. Йоселе осталось только удивляться, что я так быстро освоил еврейский покер. Он, небось, задумал 15 или 16, но уж никак не 18. Разозлившись, он удвоил ставку.

— Как хочешь, — сказал я, подавляя радость в голосе, потому что мне на ум пришла фантастическое число — 35!

— Ну, говори, — сказал Йоселе.

— 35!

— 43!

И он забрал сорок фунтов. Я почувствовал, как кровь ударила мне в голову. Мой голос дрожал.

— А почему ты в прошлый раз не сказал 43?

— Потому, что я загадал 17, - возмущенно ответил Йоселе. — Это же в игре самое азартное, что ты никогда…

— Пятьдесят фунтов, — сухо прервал я его и бросил банкноту на стол.

Йоселе медленно, с вызовом положил рядом свою. Напряжение становилось невыносимым.

— 54, - сказал я с натянутым равнодушием.

— Вот ерунда, — фыркнул Йоселе. — И я тоже загадал 54. Давай заново.

Мои мысли работали молниеносно. Ты, наверное, думаешь, мой дорогой, что я опять загадаю 11 или что-нибудь в этом роде. Но тебя ждет сюрприз. Я выбрал непробиваемое число 69 и сказал Йоселе:

— Ну, давай-ка теперь ты первый, Йоселе.

— Пожалуйста! — подозрительно быстро отозвался он. — Мне все равно. 70!

Мне захотелось закрыть глаза. Мой пульс колотился, как никогда со времен осады Иерусалима.

— Ну? — напирал Йоселе. — А у тебя какое число?

— Йоселе, — пробормотал я и поник головой, — ты не поверишь: я его забыл.

— Врешь! — заключил Йоселе. — Ничего ты не забыл, я знаю. Ты просто загадал меньшее число и не хочешь признаваться. Старый трюк. Как тебе не стыдно?!

Мне так хотелось врезать кулаком в его противную рожу. Но я овладел собой, повысил ставку до ста фунтов и в то же мгновение загадал 96, по настоящему современное число.

— Говори, ты, вонючая скотина, — прошипел я.

Йоселе прошипел в ответ:

— 1683!

— 1800! — прошептал я едва слышно.

— Удвоение, — крикнул Йоселе и положил в карман четыре фунта.

— Почему удвоение? Что за удвоение?!

— Только спокойно. Если ты за покером потеряешь самообладание, то останешься без штанов, — сказал свысока Йоселе. — Каждый ребенок тебе объяснит, что мое число вдвое больше, чем твое.

— Так ты так? — вырвалось у меня. — Значит, пытаешься такими средствами действовать. Как будто я не мог в прошлый раз то же самое сказать.

— Конечно, мог, — подтвердил Йоселе. — Мне даже было удивительно, что ты ничего не сделал. Но так бывает в покере, мой мальчик. Либо ты можешь что-то, либо не можешь. А если не можешь, то не лезь своими лапами.

Ставка составила уже двести фунтов.

— Твое выступление, — проскрежетал я.

Йоселе слегка отклонился назад и сказал вызывающе спокойно:

— 4.

— 100000, - провозгласил я.

Без малейшего возбуждения Йоселе заключил:

— Ультимо[24]!

И забрал двести фунтов.

Рыдая, я рухнул наземь. Йоселе гладил меня по руке и пояснял, что, согласно так называемому хайловому закону, тот игрок, который первый скажет "ультимо", выигрывает в любом случае, невзирая на загаданные числа. В том-то и удовольствие от покера, что можно в течение нескольких секунд…

— Пятьсот фунтов!

Хныча, я положил свои последние деньги на ладонь судьбы.

Фунты Йоселе легли рядом. На моем лбу выступили прозрачные жемчужины пота. Я в упор смотрел на Йоселе. Он действовал хладнокровно, но его руки немного дрожали, когда он спросил:

— Кто первый?

— Ты, — насторожившись, ответил я. И он устроил мне западню:

— Ультимо, — сказал он и протянул руку за деньгами.