...А что будем делать после обеда? (сатирические рассказы о маленькой стране) - [25]

— Секундочку, — сказал я ледяным тоном. — Паваротти. — И загреб деньги к себе.

— Паваротти еще сильнее, чем "ультимо", — пояснил я. — Однако, уже поздно. Давай заканчивать.

Мы молча поднялись. Но едва мы пошли, как Йоселе предпринял жалкую попытку вернуть свои деньги. Он утверждал, что "паваротти" — это моя выдумка.

Я не возражал ему.

— Знаешь, — сказал я, — в том-то и состоит азарт игры в покер, что выигранные деньги назад никто не получает.

Маленькое отличие

В Америке каждый пятый — автовладелец. В Израиле каждый пятый — автоинспектор.

Категоричность штрафной квитанции

Опять одно и то же. Я возвращаюсь по длинному тротуару к своему мотоциклу и сталкиваюсь с хорошо экипированным автоинспектором, заполняющим свою первую штрафную квитанцию.

— Эй, вы, — гремит страж закона, не поднимая глаз, — что это тут хорошо видимое стоит на дорожном знаке?

— Что только до семи… семи вечера… только для разгрузки…

— Вы что-то выгружаете?

— Нет.

— А сколько сейчас времени?

— Половина восьмого.

— Значит?

— Значит, я тут могу парковаться.

Автоинспектор смотрит на меня, потом на знак, потом снова на меня, на мотоцикл, на штрафную квитанцию, на меня, на свои часы, на штрафную квитанцию, потом снова на знак.

— Может быть вы и правы, — наконец говорит он нерешительно, — но как нам сейчас пойти на попятную? Нас учили уведомление после начала выписки в любом случае заканчивать и вручать. Иначе ведь любой негодяй начнет требовать порвать штрафную квитанцию.

— Но в данном случае я невиновен, — возмущенно парировал я.

— Возможно. Я иного и не утверждаю, — он ненадолго задумался. — Если бы вы перед началом выписки штрафной квитанции предупредили меня об этом, я, возможно, и передумал бы. Но сейчас слишком поздно. Так что подпишитесь тут и следите в дальнейшем получше за часами и за дорожными указателями.

Я внимательно посмотрел на него. Собственно, особо отталкивающего в нем ничего не было. Не очень чисто выбрит, зато хорошо причесан. По-настоящему представительный мужчина.

— Мне очень жаль, — однако, настаивал я, — но уже семь часов сорок минут. Я не подпишу и уж наверняка платить не буду.

— А кто же должен платить? — удивился полицейский. — Я что ли? С моей-то зарплаты? Посмотрите, — сказал он услужливо, — ведь тут только 150 фунтов. В конце концов, я мог бы действовать по параграфу 5, но мы же с вами хорошо друг друга понимаем. Ну, держите же вашу квитанцию.

— Но ведь я действительно ничего не нарушил.

— Так-таки и ничего? — заорал страж закона. — И как часто вы нарушаете правила движения без того, чтобы вас застукали? Как это понимать? Когда крадут велосипед, бегут в ближайший участок. При каждой аварии кричат "Полиция! Полиция!", а несчастные 150 фунтов никто уже платить не хочет.

— Ну, хорошо, — сдался я и подписал. — А то вы еще не знаю что наговорите.

— А меня оставьте в покое, — прошипел служака и удалился со свирепым лицом. — Все имеет свои границы.

Как жаль, что я потерял самообладание. Но это ведь со всеми случается, не так ли?

Индивидуальный путеводитель

Эта маленькая, истерзанная страна постоянно обеспечивает всем своим посетителям самое лучшее обслуживание. Мы все странные по натуре. В других странах, чтобы развлечься, надо идти на дискотеки или мюзик-холлы, у нас же кабаре ставится прямо на улице.

Спросите, например, любого пешехода, знает ли он, где находится бульвар Ротшильда, и он ответит "конечно же" и пойдет дальше, не догадываясь, что при этом ведет себя, как комик.

Но если он снова увидит стоящих на распутье туристов, то можно рассчитывать на следующий диалог:

— Простите, где здесь бульвар Ротшильда?

— Бульвар Ротшильда? А вам какой дом?

— Двадцать три.

— Двадцать три… Двадцать три… Нет, извините, я не знаю, где бульвар Ротшильда.

Остается еще автоинспектор на углу. Уж он-то должен знать. Он быстро достает из кармана указатель улиц, с минуту листает его, листает и листает, становится все более и более раздражительнее и, наконец, сердито говорит:

— То, что вы ищете, уважаемый, это не бульвар Ротшильда, а улица Розенберга, третий перекресток налево.

И козыряет.

Дьявольское творение

Сначала был бензин и карбюратор. Затем Б-г создал мотор, кузов и светофор. Затем осмотрел он плоды рук своих и увидел, что этого недостаточно. И создал он тогда знак запрета стоянки и улицы с односторонним движением. И когда все это было готово, поднялся из ада сатана и создал места для парковки.

Рекорд скорости

— Ваши документы, — потребовал автоинспектор. — Вы ехали слишком быстро.

— Возможно, — сказал я. — Но докажите.

— Если будет угодно.

Он подвел меня к ожидающему на углу полицейскому автомобилю. Без сомнения, я попал на радар, подключенный к компьютерной сети. Наконец-то я увидел хоть одним глазком, на что тратятся наши налоги.

Служивый закончил исследовать мои бумаги.

— Вы писатель? Вам бы следовало быть хорошим примером для других, вместо того, чтобы мчаться, как сумасшедшему!

— Мне очень жаль, — виновато опустил я взгляд. — Сейчас, когда я вижу, что у вас радар, мне действительно жаль.

— Значит, вы признаете, что превысили допустимую скорость?

— Конечно, признаю.

— Так зачем же вы так гнали?