8848 - [35]

— А может, — хотела было помочь шефу советом Лукерья Петровна, — предложить им что-нибудь из земных благ… ну… апартаменты, люстры хрустальные, джакузю…

— Куда там, — отмахнулся Антонов. — Интеллигенция! Этим так просто голову не задуришь…

Всё оставшееся время до конца дня Антонов бегал по инстанциям, упрашивал, выклянчивал, уговаривали, а иногда и выбивал! Лукерья Петровна, как всегда, была его верной тенью, подсовывала бумажечки, подносила папочки.

После напряженного рабочего дня Лукерья Петровна падала, как подкошенная. За все её труды и муки Антонов, постучав где надо кулаком по столу, когда-то выбил ей телевизор. Вещь эта у них была уникальная, даже у Тычкина телевизора не было. Теперь вечерами Лукерья Петровна вытягивала ноги на подставленную табуретку и включала Первый. В этот раз диктор сообщила о сорвавшемся в пропасть автобусе, в котором находилось сорок шесть музыкантов. Диктор, вытянув лицо, выразила соболезнования, Лукерья Петровна тоже вытянула лицо, но от удивления, потянулась к лежащей рядом папочке (она частенько брала работу на дом), зашуршала бумагами, перепроверила, по ее данным прибывших было только сорок пять. Женщина нахмурилась: «Опять полночи не спать, с бухгалтерией разбираться, а ей так хотелось посмотреть кино, которое у них там после новостей крутят…»

Пробка! Нет, заячья кровь!

— Какие будут предложения? — обвел взглядом присутствующих Поводыркин (за глаза начальника звали просто Дыркин).

— Можно попробовать что-нибудь из традиционных методов, — промямлил один из сотрудников.

Сидящие рядом мило, но с укоризной посмотрели на высказавшегося, еле заметное покачивание головы подразумевало: «Ай-ай-ай, человек вроде знающий, а такое отчебучил… стыдно, батенька…» Традиционные способы, конечно, все еще применялись, и в ряде случаев им не было равных, но на дворе не каменный век, пора бы придумать и что-нибудь новенькое. Дать наконец разгуляться свежему ветру по коридорам их не значащегося в списках народного хозяйства ведомства!

По залу пролетело жужжание. Громче всего говорила Птахина, девица нестандартная, известная всем своими новаторскими, авангардистскими наклонностями. Два из трех внесенных ею рацпредложений с треском проваливались, но вот то, что оставалось, было поистине «перлом» — не только имело шансы на внедрение, но и обещало завидный успех.

— А что если взять и приковать к койке? — выдвинула очередную идею Птахина.

Некоторые из присутствующих мужчин посмотрели на нее с интересом, кое-кто позволил себе даже ухмыльнуться.

— Не в том смысле, — поджав губки, поспешила объясниться она. — Пошел, скажем, в магазин, нечаянно споткнулся, очнулся, белые стены, гипс, пока лежит отдыхает — в голове все проясняется, меняется точка зрения… вплоть до переоценки ценностей…

— Во загнула, — долетело с другого конца стола.

Птахина смутилась, неординарное мышление — это не просто выкрашенные в зеленый волосы или вдетое в нос кольцо, это что-то более фундаментальное. Девушка до сих пор не могла привыкнуть к тому, что все ее предложения встречаются или гнусными смешочками, или настороженно, с недоверием. Новое пробивает себе дорогу сквозь тернии, рождается в муках. Следы этих вечных мук и терзаний, как ни странно, были невооруженным взглядом заметны на несколько помятой физиономии Птахиной.

— Не бережете вы себя, — буркнул ей в ухо сидящий рядом Идейкин. — А может, смс-рассылка? — оторвавшись от девушки, предложил он.

Кто-то усмехнулся, кто-то потер нос, двое поправили очки, короче говоря, ничего, что можно было бы принять за поддержку и одобрение окружающих. Идейкин криво усмехнулся и решил некоторое время не высовываться. Еще недавно предложение Идейкина прокатило бы, но сейчас условия работы стали просто невыносимые: эфир засоряли всякие ловкачи-коммерсанты, торговцы аксессуарами, фенами, носками с японским снадобьем, от которых пятки сначала облезали, а потом становились, как у младенца. Спущенные сверху посланьица простыми смертными воспринимались теперь не иначе как спам. Со скидками, акциями, горячими предложениями — купи два ботинка, получи третий в подарок — не так-то легко конкурировать.

Неожиданно раскрыла рот Фаина Ивановна, руководительница маленького отдельчика. Отдел Фаины Ивановны существовал еще при царе Горохе, занимался работой, которая нужна всем как зайцу курево (наклеивал марки на бумажные конверты, которые никто никому не отправлял), впрочем, во многих ведомствах найдется подобный, никем не тронутый девственный оазис. Сотрудники подобных структурных подразделений обычно исправно получают зарплату, потихоньку тратят денежку, которую другие добывают потом и кровью, прекрасная их часть на работу ходит с единственной целью — выгулять кофточку, на летучках их представители сидят парочками, молчат или улыбаются, ни одна душа их не беспокоит, однако, следуя некоему негласному правилу, подразумевается, что и они не будут лезть, куда их не просят. Раскрыв рот, Фаина Ивановна нарушила этот незыблемый закон, она и сама это чувствовала, поэтому говорила тихо, несмело, тем не менее очень торжественно.

— А может, напускать по мере надобности черных кошек? — проговорила она.