8848 - [22]

— Вот так-то оно лучше! Мужик-то должен лучшее видеть! — Сестра прибрала волосы женщины и протянула Лере круглое, в ажурной рамочке зеркальце.

Лера, глянув в зеркальце, тяжело вздохнула.

— Ты бога-то не гневи! — тут же отреагировала сестра. — От других-то и головешки не осталось, а она вон какая гладенькая, как яичко, и вздыхает… Глядишь, и в другом выправишься… — чуть подумав, добавила Нина.

Лера глянула на нее вопросительно.

— Выправишься, выправишься, — уверенно повторила та. — Столько на своем веку перевидала, знаю, что говорю! Так что глядись! Глядись! И радуйся! — чуть не приказала сестра.

Лера посмотрела в зеркало. Бледное, изможденное лицо, бескровные губы, желтый синяк еще не прошел, а порезы уже затянулись. Нина права: заживает, как на собаке, и гладенькая, как яичко. Опустив зеркальце, женщина как будто еще что-то хотела попросить у сестры, но всё не решалась.

— Нина, посиди со мной, когда… они придут, — наконец проговорила она.

— Ишь что выдумала! — отмахнулась сестра. — К ней муж с сыном придут, а ей тетку чужую подавай. Найдете о чем говорить! — отрезала Нина и вышла из палаты.

***

— Ах, какие красавчики! — цокнула языком сестра, поправив появившиеся на Лериной тумбочке цветы. — Вроде как колокольчики, только мясистей… и размеров слонячих…

— Нет, не похожи, — глянув на орхидеи, проговорила Лера. — Нина, я, кажется… люблю орхидеи…

По щеке больной покатилась капля. Нина, шумно вздохнув, потопталась возле кровати, опустила тяжелую пятерню Лере на голову.

— Ну, будет, — погладила она её. — Что реветь-то… Потихоньку… Полегоньку…

— Один шанс из ста, — пролепетала Лера.

— Так один, зато твой! Тебе зачем много?!

— Нина… ничего… ничего не помню, — прошептала Лера.

— А ты не реви, тебе что было велено? Ждать! — твердо проговорила Нина. — Ирина Горилловна хоть и грымза, но врач от Бога, тебе ж было сказано — воспоминания, может, враз одной волной как нахлынут, а может, и по кусочкам возвращаться станут. А ты кусочки-то эти собирай, собирай, глядишь, и получится картинка. — Нина говорила спокойно, уверенно, и казалось, что именно так всё и будет.

— Про пазлы-то знаешь? — продолжила втолковывать сестра. — Я Федьке своему недавно купила картинку на двести пятьдесят писов4. — Нина недовольно скривилась. — Во какие слова-то подсовывают, как будто своих нет… Сначала думала, мамочки родные, да как же из этой кутерьмы собрать что можно? А Федька ничего, на пол усядется, всю эту кучу перед собой вывалит, тыр-пыр, тыр-пыр, где верх, где низ — ничего не разобрать, сидит, пыхтит, иной раз и псих его накроет, не без этого, — ухмыльнулась Нина, — бросит все эти писы к едрене фене, а сам ходит, ходит кругами, как лисица, облизывается и опять садится, а там, глядишь, один кусочек, другой — и картинка-то собирается…

— Со… бирается? — запнулась Лера.

— А куда ж денется?! — подтвердила сестра.

Лера провела рукой по кровати, Нина права, нужно потихоньку начинать собирать картинку.

— Расскажи про Федьку, как маленький был, — попросила она.

— Как все был. Ребенок как ребенок. Только уж слишком в складочку, как собачка, — хмыкнула Нина. — Породу вот только забыла, у неё кожу три раза̀ вокруг неё обмотать можно… А однажды кувырк — и об пол! — вдруг вспомнила Нина. — Всё было!

— Дети без этого не растут, — кивнула Лера и вдруг схватила сестру за руку. — Ниночка, а вдруг Ирина… только так… успокаивает?

— Да что ты говоришь-то?! — чуть не отдернула руку сестра. — Прошли те времена, когда голову-то морочили. Нужна ты кому, комедь перед тобой ломать! — Нина всем своим видом дала понять, что ей даже противно от Лериной глупости.

Пациентка внимательно посмотрела на сестру:

— А как… сейчас? — спросила она.

— А так, вызывают и говорят: «Вам, Иван Иваныч, осталось столько-то и столько-то. — Нина задумалась. — По поводу путевки в санаторий на следующий сезон можете не хлопотать. Пусть другие съездят, „Боржом“ попьют».

Лера усмехнулась:

— Честно.

— Да, честно, — подтвердила сестра.

— Так оно лучше…

— Да кто ж его знает, как лучше… — Нина прошуршала по палате, проверила капельницу и, пробурчав себе что-то под нос, вышла.

***

К Лере теперь ходили часто, после того, как она нашлась, муж и сын старались не пропускать приёмные часы и появлялись при первой возможности. С ними Лера держалась молодцом, но после погружалась в апатию, но однажды Нина застала её в неспокойном, приподнятом настроении.

— Вспомнила? — тут же всколыхнулась сестра.

— Нет, — спокойно ответила Лера. Но в этом её «нет» не было недавних охов-вздохов, простая констатация факта.

— Нина, мне нужна твоя помощь, — без колебаний начала Лера. — Я хотела попросить, чтобы ты к моим сходила…

Нина не сразу поняла.

— Два мужика… сидят… голодные… — объяснила Лера.

— Схожу! — тут же откликнулась сестра.— Хвалиться не буду, но борщ у меня такой… за уши не оттащишь…

— Нина, ты каждый день ходи, — не дала ей договорить Лера.

— Как каждый день? — уставилась на неё сестра.

— Как на работу, мы тебе и платить будем, — проговорила Лера так, как будто бы Нина на все уже дала свой согласие. — Я и с мужем договорилась. Посмотришь там, что да как…