365 сказок - [483]
— Отлично.
Едва они вышли за дверь, как с гор понёсся ветер, на крыльях которого пришёл снегопад. Рейна испуганно прижалась к плечу Мастера. Метель показалась ей живой и настроенной враждебно.
— Вот как, — Мастер засмеялся.
— Что это? — не поняла Рейн.
— Вслушайся, песня ветра расскажет тебе эту историю, — он взял её за руку, горячие и сильные пальцы обжигали даже через плотную кожу перчатки. — Меня не сбить с пути, Рейн, и ты тоже научишься.
Она кивнула, пусть он и не видел этого. Вместе они шагнули в снеговую круговерть. Дом отступил назад и мигом затерялся, словно его никогда и не было. Рейн попыталась отрешиться от сбившихся мыслей. Всё-таки она тоже была мастером, пусть и совсем неопытным. Она тоже могла и умела многое.
Воспоминания помогли прийти в себя, и Мастер заметил это:
— Теперь ты наконец-то готова.
И отпустил её ладонь.
Они стояли на поляне, а вокруг бесновался снегопад. Высокие сосны мрачной стеной возвышались в нескольких шагах от них, но были почти не различимы за снеговой пеленой.
— Мы найдём его, — вырвались у неё чужие слова.
Рейн обнажила нож и резанула себя по ладони. Ветер подхватил огненно-красные капли, выпил их, благодарно урча, и снегопад стал реже, больше не свивался в вихри, а сыпал крупными хлопьями, спускавшимися плавно, как лебяжий пух.
— Идём, — Мастер зашагал к лесу. И Рейн поняла, что он одобрил её решение.
Усмирившийся снегопад скрывал следы Рейн и Мастера. Мимолётно она подумала, что так хорошо, намного лучше, если бы снега не оказалось. Людям из деревни незачем бродить их тропами. Людям из деревни не стоит видеть ничего из того, что обещало произойти уже очень скоро.
Ладонь саднила, но Рейн упрямо шла вперёд, не обращая внимания на покалывания и прокатывающуюся временами боль. Она сама не заметила, как вышла вперёд. Мастер теперь отставал от неё ровно на шаг, и Рейн нисколько не сомневалась, что идёт правильной дорогой. Ей больше не требовался проводник.
Лес густел, сосны сменялись ельником, и вскоре пространство вокруг стало мешаниной из белого и тёмного, мрака, затаившегося под тяжёлыми еловыми лапами. Рейн бывала в этой части леса редко, но прекрасно помнила, куда идти. Она быстро нашла ручей, бегущий по дну узкого, похожего на трещину оврага. Сейчас быструю воду затянуло льдом, но Рейн слышала её голос. Склонившись, она недовольно мотнула головой.
— Спущусь, — бросила она отрывисто.
— Хорошо, — отозвался Мастер. Рейн коротко глянула в его сторону — он замер, всматриваясь в темноту, ноздри раздувались, словно он читал запахи, глаза были полуприкрыты.
Рейн соскользнула по ледяному склону и опустилась на одно колено на берегу. Окровавленной ладонью она провела по стеклу льда, оставляя капельки, смазывая их, смешивая со свежим снегом. Голубоватый лёд сверкнул, принимая жертву, голос воды стал явственней, теперь Рейн могла спросить.
Отрешившись от всего мира, от холода, обнимавшего за плечи, от боли в ладони, Рейн мысленно вступила в быстрые воды ручья. Она почувствовала, как ледяная вода обнимает и несёт её с собой, как они бегут вместе подо льдом, под землёй, охватывают весь лес, скачут по горным склонам, выглядывают из деревенских колодцев.
Рейн искала, и вода, отзывчивая, принявшая её кровь, а значит, и её саму, рассказывала, что чудовище спустилось с гор безлунной ночью, что оно отыскало пещеру в сердце горы, прячется там от солнечного света. Что оно голодно, но не может так просто насытиться, и ребёнок, украденная девочка, теперь залог выживания.
— Чудовище не отдаст её так просто, — говорила вода.
— Не отдаст… просто… — повторила Рейн, возвращаясь в реальность медленно, болезненно, снова ощущая холод ветра, саднящую боль, тяжесть в шее и пояснице.
— Рейн? — услышала она голос Мастера.
Поднявшись, она подала ему руку, и он помог ей выбраться на тропу.
— Знаю, — сказала она, закрыла глаза, собираясь с мыслями. — Туда, — и указала дорогу.
— Молодец, — Мастер коротко обнял её за плечи. — Останешься?
— Это мой лес, мои горы, мой ручей, — Рейн заговорила монотонно. — Мои владения. Мой снегопад. Я не позволю.
— Хорошо, — уступил Мастер. И Рейн встрепенулась. Прежде она не слышала, чтобы он говорил это слово в её адрес столько раз.
Тьма сгущалась, снегопад же почти перестал. Рейн ускорила шаг, почти побежала, ведомая чётким чувством направления. Она быстро отыскала вход в пещеру и только там замерла.
Слышался плач ребёнка.
Ночь была непроглядной. Рейн ощущала, как девочка боится, как она дрожит в одиночестве и холоде. И ещё Рейн знала, что некто не сводит с ребёнка голодного взгляда.
— Отчего оно не ест? — спросила она Мастера.
— Час не настал, — Мастер чуть тронул её за плечо. — Позволь мне помочь.
Рейн кивнула не сразу. Захватившее её новое чувство причастности к этим землям заставляло отказаться от помощи, но она поборола его, усмирила жажду разорвать захватчика самостоятельно.
— Как с ним сражаться? — обернулась она к Мастеру. — Что это? Что оно?
— Нужно выманить его из укрытия, чтобы сказать точно, — Мастер сотворил между пальцев неярко светящийся шар. — Закрою это место от чужих глаз.
— Да, — Рейн взглянула на вход в пещеру, сейчас напомнивший ей приоткрытый в беспомощности рот, каменную пасть, лишённую клыков. Лившийся оттуда детский плач показался ей на минуту вполне уместным.
Доминик Вейл — известный художник, ведущий уединённый образ жизни. Дни и недели у него расписаны по минутам, и он никогда бы не отказался от собственных ритуалов, если бы… в городе не появился убийца, чьи преступления заставляют Доминика снова и снова задаваться вопросами — что есть красота, не должно ли творцу выискивать новые, даже кажущиеся жуткими способы запечатлеть и раскрыть её зрителям? Может ли чужая жизнь стать холстом для художника? Метки: психические расстройства, современность, художники, серийные убийцы, убийства, детектив, дружба, смерть второстепенных персонажей.
Казалось, ещё вчера Класта был всего лишь мальчишкой с побережья, одним из тех, кто гонял чаек у доков да воровал рыбу из корзин, а сегодня он превратился в ученика мага, да какого мага!.. Метки: приключения, драконы, дети, трудные отношения с родителями, фэнтези, вымышленные существа, учебные заведения. Примечание для особенно внимательных — у имени Класта есть полная форма «Кластас». Она иногда используется в тексте.
Когда-то мальчишка с побережья, а теперь — без пяти минут Мастер — Класта готовится сдать последний экзамен. Однако придётся защищаться не перед преподавателями, а перед самой жизнью, придётся выйти на настоящий бой с противником, умеющим отбирать чужую магию. Тяжело было в учении, легко ли будет в бою? Продолжение истории «Тяжело в учении». Метки: приключения, драконы, подростки, преподаватели, леса, магические учебные заведения, магия, трудные отношения с родителями, фэнтези, вымышленные существа, нелинейное повествование.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.