365 сказок - [481]

— Эй.

Повернувшись на голос, я увидел странницу, что прежде прятала лицо под шляпой. Теперь она держала её в руке, я рассмотрел веснушки и вздёрнутый нос, взгляд был внимательный, как у настоящей странницы.

— Эй, — кивнул я. — Что-то случилось?

— Знаю, что тьма гналась за тобой… когда-то.

— За кем из нас она не гналась? — спросил я.

— Ты понимаешь, в чём была разница, — она хмыкнула и подошла ближе. — Расскажи о страхе.

— Я не чувствую страха.

— Совсем?

— Почти никогда.

Она качнула головой, принимая мой ответ.

— Думала, ты знаешь, как это бывает.

— Вряд ли хоть кто-то знает наверняка, как это бывает, — я вздохнул. — Береги свой компас, но помни, что важнее всего — суть странника.

— Суть, да, — помолчав, она добавила: — Кажется, этот совет прост, вот только я встречала тех, кто в панике забывал именно об этом.

— И я встречал, я открывал им двери, и они уходили, уходили, как должен идти странник, понимаешь?

— О да, — теперь она улыбнулась. — Может, пойдём вместе?

— Пару миров насквозь?

— Да.

И мы одновременно шагнули с крыльца.

* * *

Несколько миров спустя мы сидели у огня на пороге ночи. Перед нами вырастал лес, позади засыпала долина. Моя спутница перебирала чётки, на углях нагревался чайник.

— С одной стороны, мы все боимся темноты, — говорила она. — С другой, мы лишены страха. Иногда я не понимаю, какой части во мне больше. Иногда я даже думаю, что не могу сделать ни шагу. А потом смотрю на полотно дороги, сомнения исчезают и… я иду.

— Полагаю, каждый из нас чувствует что-то похожее, — кивнул я. — Откуда бы тьме взяться в таверне?

— Прежде никогда не встречала её там. И даже на подступах, — она быстро взглянула на меня. — Ходили слухи, что она не знает туда троп.

— Тьма может приходить с кем-то, — пожав плечами, я вздохнул. — Не все сердца одинаково сильны.

— Да, — согласилась она. — Не все.

Ночь опрокинулась на нас волной синевы, звёздным сиянием, лунным светом. Мы замолчали, потому что всё важное было сказано.

Вскипел чайник.

* * *

Прощались мы на рассвете. Наши двери возникли рядом — дорога намекнула, что нам нужно в разные стороны. Перед нами открывался захватывающий дух горный пейзаж, и было даже жаль расставаться с миром, постепенно наполнявшимся солнечным сиянием.

— Знаешь, — она медлила, хотя реальность, ожидавшая её, уже нарисовалась, выписалась полностью и была не менее прекрасной, — было приятно пройтись вдвоём. Но я всё же… Кажется… — она посмотрела на меня очень серьёзно, — кажется, я научилась бояться.

— Бояться дороги? — удивился я. — Неужели тьма сумела тебя напугать?

— Я… потому и захотела компании, — усмехнулась она. — Ты выходил первым и остановился на крыльце, вот я и поспешила следом.

— И я не смог подарить тебе каплю бесстрашия?

— Наверное, это никому не под силу, прости, — она вздохнула. — Не бери в голову. Я благодарна за эти миры, за ночь, чай и рассвет. Может, мы ещё встретимся, если я не… Если я останусь хоть немного отважной.

— У тебя получится, мы встретимся, обязательно, — уверил я её. Когда дверь за ней закрылась, я шагнул через порог своей.

Дорога ответила на мой призыв, вильнула, пронеслась сквозь звёздную мглу и тишину, и я оказался в холле. Отец уже встречал меня.

— Просишь за незнакомку? — спросил он. Хотя я не успел ничего сказать.

— Возможно, и за всех странников тоже, — начал я.

— Погоди, с каждым это следует решать лично, — остановил он меня. — Ты должен понимать.

— Понимаю.

— И всё равно просишь за неё.

— Тебе это ничего не стоит, — я нахмурился. — Разве я так часто прошу об одолжении?

— Хорошо, я встречусь с ней. Поговорю, — он улыбнулся. Непроизнесённое оставалось непроизнесённым, но я понял, что уже сегодня ночью одна из странниц забудет, что такое страх.

А дорога уже звала меня, и я послушался зову.

356-357. Рейн

Рейн стояла на улице, будто забыла, куда именно шла. Ещё несколько дней назад именно тут, на перекрёстке, больше похожем на маленькую площадь, продавали рождественские ели, и всё ещё было усыпано иголками, перемешавшимися со снегом, обрезками шнуров и обрывками обёрточной бумаги. Рейн оглядывалась, словно в этом мусоре потеряла что-то важное и теперь собралась найти.

Налетел порыв ветра, затрепетали-забились бумажные флажки, болтающиеся под козырьком закрытого магазинчика, заскрипела, раскачиваясь, его вывеска. Рейн вздрогнула и нахмурилась. Поправив лямку рюкзака, она свернула в неприметный переулок и зашагала между домиков, украшенных гирляндами. Фонарики пока не горели, а может, владельцы решили, что уже не стоит тратиться на освещение. Рейн отчего-то всегда нервничала, когда бывала в городе после праздников.

В этом городе.

Потому она ускорила шаг и резко затормозила только возле высокой ограды, полностью заплетённой сейчас обнажившимися лозами дикого винограда. Они ложились на решётку так густо, что за ними почти не видно было дома. Рейн знала — там не будет никаких гирлянд.

Она нащупала шнурок колокольчика и нерешительно дёрнула, ничего не услышав.

Снова налетел ветер, ударил в спину и помчался к площади, отсюда Рейн уже не видела её, но прекрасно представляла, как заскрипит вывеска, зашуршат бумажные флажки, взметнутся обрывки обёрточной бумаги. Она вздохнула.