365 сказок - [13]
Когда пляж остаётся где-то вдали, я понимаю, что вокруг сгустилась лесная мгла. Тихо, только листва шуршит, тревожимая ветерком. Закат в этом мире истёк, уступив место ночи, лишь мгновение назад. Можно было бы устроиться на ночлег в корнях ели, но мне хочется идти дальше, меня что-то зовёт и тянет. Я подчиняюсь.
Свет мне не нужен, я ориентируюсь в лесном сумраке, а скоро зрение привыкает настолько, что я сам себе кажусь диким зверем, который скользит в тенях. Надо мной бесшумно взлетает крупная сова, мимо проносится испуганный заяц. И всё затихает.
Лес не спит, он наблюдает за мной.
В воздухе разливается сырость, скоро я выхожу к ручью, который почти бесшумно, лишь изредка взбулькивая, бежит на север. Вода в нём холодная, но прекрасно утоляет жажду, а дно усыпают мелкие камешки. Я погружаю руку до самого локтя и только тогда касаюсь их округлых бочков. Внезапно пальцы, уже почти заледеневшие, не потерявшие чувствительность лишь потому, что ладонь нещадно саднит, так как ранка ещё не затянулась, вцепляются в какой-то плоский предмет. Темно, не видно, что это такое, потому я вытаскиваю и рассматриваю, расположив на ладони — поблёскивает влагой ещё один ключ. Он из камня, но сделан так изящно, что невольно уважаешь неведомого мастера.
Второй ключ.
Я улыбаюсь и закрываю глаза, чтобы в следующий момент оказаться в ином мире. Здесь солнце жарит вовсю, ночная прохлада, ещё затаившаяся в складках одежды, испуганно испаряется. Теперь я сижу на холме, а солнечные лучи оглаживают мои плечи.
Дорога зовёт меня к городку, что раскинулся внизу, окаймлённый садами, где наливаются красные бочка яблок. Поднимаюсь. Вот тут я найду убежище на вечер, но пока что поброжу улицами, присматриваясь, выискивая, что звало меня сюда.
Может, ещё один ключ?
Этот город не знает морских ветров, здесь всегда тепло и солнечно, ведь лежит он в чаше гор, с которых не сходят лавины. Удивительное местечко, где почти всегда лето. Наверное, стоит остаться тут на пару деньков.
Я снова сжимаю оба ключа в ладони, они всё ещё холодят кожу, а ранка то и дело напоминает о себе.
Мои ключи вдруг почти задают вопрос. И я обещаю, мои дорогие, мы здесь ненадолго, ведь нас по-прежнему ждёт маяк. Но пока нам точно лучше вдохнуть этого яблочного мира, отыскать тут ещё одно сокровище. Если, конечно, сам этот городок не является маленьким сокровищем.
Или ключом.
Пора это проверить.
011. Маяк и Смотритель
Маяк стоял на изрезанной стылым солёным ветром скале, возвышаясь над каменистым пляжем. К нему вела тропа — грубые ступени, некогда вырубленные в камне, но уже искрошившиеся от времени. Первая дверь оказалась железной, местами проржавела насквозь, но держалась крепко. Замок в ней тоже сработал нехотя, проскрежетал недовольно и щёлкнул далеко не сразу, а когда уже стало казаться, что ключ сломается, не сумев победить сопротивление постаревшего металла.
За дверью оказалась тёмная каморка, пыльная, пропахшая сыростью. По углам висела паутина, стены скрывала зеленоватая плесень, первые ступени винтовой лестницы заволокло морским песком. Петли настолько заржавели, что закрыться дверь больше не могла, и теперь золотистый солнечный свет прорезал уставшее от сумрака пространство.
Однако шаги отдавались гулким эхом, которое поднималось всё выше и выше, будто звало кого-то, приветствовало или даже желало напугать. Виток за витком — и лестница показалась бесконечной, тем более, свет угас и ничто больше не развеивало сумрака. Некогда тут горели факелы или стояли фонари — по стенам здесь и там встречались кольца для одних и полуистлевшие деревянные полочки для других.
Шаг за шагом я поднимался, поглаживая холодный и немного пористый на ощупь камень кончиками пальцев, вслушивался в гуляющий в теле башни звук, чуть улыбаясь пробуждению этого древнего места. Остро пахло пылью и морем.
Наконец лестницу перегородила ещё одна дверь. Она казалась частью стены, пришлось вытаскивать из кармана маленькую гнилушку. Неяркое зеленоватое свечение позволило рассмотреть выбитые в камне узоры и отыскать скважину, прикрытую металлическим лепестком.
К этой подошёл каменный ключ.
Замок почти не упрямился — чем выше по лестнице, тем суше становился воздух, и механизму уже не угрожала ржавчина. Если этот механизм вообще был из металла. Так или иначе, петли тоже повернулись почти бесшумно, дверь отошла в сторону.
Снова ступени, снова виток за витком. Теперь откуда-то сверху лился приглушённый свет, но с каждым шагом он становится ярче, темнота расступалась и даже паутина как будто исчезла, но на камнях вновь появился песок, он серебрился, казался лёгким и воздушным, напоминал, что за стеной есть безграничный океан, которого было почти не услышать здесь.
А потом лестница сделала последний поворот. Выход в круглую комнату, спрятавшуюся под хрустально-стеклянным колпаком, загораживала решётка. Она была такая частая, что даже ладонь не проходила дальше.
…Последний ключ отыскался в центре города. В фонтане.
Посреди большой и светлой площади, которую окружали невысокие, удивительно изящные здания из белого камня, располагалась каменная чаша, похожая на раскрытый цветок. Сердцевинка его, омываемая струями щебечущей воды, сияющей алмазами в солнечном свете, была занята дивной статуей — хрупкая фея с флейтой в руках запрокинула голову к небу, поднесла свой инструмент к губам… Ах, как прекрасен был её облик! Как должна была звучать её дивная музыка.
Когда-то мальчишка с побережья, а теперь — без пяти минут Мастер — Класта готовится сдать последний экзамен. Однако придётся защищаться не перед преподавателями, а перед самой жизнью, придётся выйти на настоящий бой с противником, умеющим отбирать чужую магию. Тяжело было в учении, легко ли будет в бою? Продолжение истории «Тяжело в учении». Метки: приключения, драконы, подростки, преподаватели, леса, магические учебные заведения, магия, трудные отношения с родителями, фэнтези, вымышленные существа, нелинейное повествование.
Казалось, ещё вчера Класта был всего лишь мальчишкой с побережья, одним из тех, кто гонял чаек у доков да воровал рыбу из корзин, а сегодня он превратился в ученика мага, да какого мага!.. Метки: приключения, драконы, дети, трудные отношения с родителями, фэнтези, вымышленные существа, учебные заведения. Примечание для особенно внимательных — у имени Класта есть полная форма «Кластас». Она иногда используется в тексте.
Доминик Вейл — известный художник, ведущий уединённый образ жизни. Дни и недели у него расписаны по минутам, и он никогда бы не отказался от собственных ритуалов, если бы… в городе не появился убийца, чьи преступления заставляют Доминика снова и снова задаваться вопросами — что есть красота, не должно ли творцу выискивать новые, даже кажущиеся жуткими способы запечатлеть и раскрыть её зрителям? Может ли чужая жизнь стать холстом для художника? Метки: психические расстройства, современность, художники, серийные убийцы, убийства, детектив, дружба, смерть второстепенных персонажей.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.