33 мифа о Китае. Что мы (не) знаем об азиатской сверхдержаве - [48]

Третья характерная черта китайской цензуры – наличие так называемой «50-центовой армии», или Умаодан[21]. Долгое время считалось, что это простые граждане, которые по велению сердца или за небольшое вознаграждение направляют сетевые беседы в правильное русло своими комментариями. На деле же они оказались настоящей фабрикой троллей.

В 2017 году Гэри Кинг, Дженнифер Пан и Маргарет Робертс изучили утекшую в сеть переписку местного офиса интернет-пропаганды в Цзянси и на основании огромного количества материалов проанализировали деятельность «50-центовой армии». Неожиданно выяснилось, что она состоит из правительственных чиновников, которые пишут свои сообщения безвозмездно и в свободное от работы время. В то же время было замечено, что посты часто появляются скопом, что говорит о централизованной отмашке. Цель «бойцов» этой чиновничьей армии – не прекратить дискуссию или ввязаться в спор, а сместить фокус на что-то более позитивное и не допустить, чтобы недовольство людей от слов перешло к делу.

Не исключено, что в интернете государство воздействует на китайцев и другими способами, но подтверждений этому пока нет. Дискуссия о «50-центовой армии» наглядно показывает, как мало мы знаем о работе Коммунистической партии Китая, которая так привыкла все держать в секрете. Как бы то ни было, речь идет об огромной фабрике троллей, по оценкам упомянутых американских исследователей, ежегодно они публикуют в соцсетях порядка 450 миллионов постов. «50-центовую армию» можно считать частью государственной пропагандистской машины. Цензура и пропаганда шагают рука об руку: одни – удаляют, а другие – создают новую картину реальности.

* * *

Стал ли уровень доступа к информации в Китае сопоставим с западным, после того как в стране появился интернет? Да, цензуру никто не отменял, но китайцы все равно получили доступ к обширным источникам новых знаний. На Западе многие верят, что интернет сможет приблизить Китай к демократии, ведь благодаря обмену информацией единомышленникам легче найти друг друга.

А вот профессор Юха Вуори, с которым мы общаемся в его кабинете в Университете Турку, считает иначе:

«Интернет знаком китайцам уже более двадцати лет, но пока не сделал их свободнее».

Более того, он уверен в обратном эффекте: в сущности, из-за интернета западная модель начинает походить на китайскую. В Китае, которым управляют коммунисты, высшее руководство всегда оставалось в тени, поскольку в стране нет свободной прессы и лидеры не обязаны отчитываться перед народом. В то же время поступки и высказывания рядовых граждан фиксируются как на работе, так и дома, при помощи «квартальных комитетов». На Западе же правители всегда были в центре внимания, а простые люди имели право на частную жизнь. Все изменил интернет: сетевые гиганты собирают о нас так много данных, что конфиденциальность скоро окажется не более чем иллюзией. Соцсети и приложения знают, с кем мы общаемся, где находимся, что пишем в электронных письмах, откуда черпаем информацию. Кредитные и бонусные карты сохраняют историю наших покупок. Получается, мы движемся в сторону авторитарной китайской системы, в которой о каждом человеке известно все.

Принципиально в плане контроля за населением в Китае с наступлением цифровой эпохи ничего не изменилось: надзор был строгим и до этого. Щит, прикрывающий власть партии, просто сместили, когда система начала пользоваться новыми инструментами. Во времена кампаний Мао коммунисты стремились повлиять на умы китайцев, и каждый должен был клясться в верности партии. Сейчас же любой волен думать что пожелает, главное – не бунтовать против власти. Интернет сделал надзор за протестующими и подстрекателями еще более простым и эффективным.

«Благодаря интернету кругозор китайцев сильно расширился, но любое действие в сети оставляет след», – говорит Вуори.

Китайские власти легко могут получить доступ к переписке в соцсетях, списку звонков, покупок и запросов в интернете. Даже о личной встрече можно узнать, выявив местоположение двух телефонов. Так власти могут решить, следует ли им вмешаться в какие-то общественные процессы. К тому же с помощью цифровых следов они могут легко собрать доказательства, если захотят, скажем, упрятать человека в тюрьму за антигосударственный заговор. Вуори напоминает и о том, что в интернете легко устроить ловушку – опубликовать запрещенный контент и следить за тем, кто на него клюнет. Подобные «горшочки с медом» в Китае придумали уже давно – бывало, университетские библиотеки в качестве приманки выставляли на полки запрещенные книги.

Разница между западными странами и Китаем состоит еще и в том, что у его властей, судя по всему, есть доступ ко всем данным крупнейших интернет-компаний. На Западе право пользоваться персональной информацией есть только у компаний, которые ее собирают. Тем не менее с нашим уровнем информационной защиты не стоит задирать нос перед китайцами. Благодаря недавним скандалам мы узнали, как данные о пользователях Facebook утекли к тем, кто с их помощью решил манипулировать выборами. Что будет с нашими данными, если родина какого-нибудь сетевого гиганта вдруг превратится в авторитарное государство? Что если бы Facebook базировался в Венгрии, где все движется именно в этом направлении? Воспользовались бы венгерские власти доступом к данным? А если китайцы купят Google – сможет ли компартия узнать все наши поисковые запросы и содержание любой переписки? Если понадобится – скорее всего, да.