24 часа - [13]

– Ага. Для меня этот район незнакомый.

– Здесь чудесно. Я имею в виду этот район. Тут все как-то по-свойски для такого большого города.

– Прекрасно.

Он улыбнулся. Его светлые глаза резко выделялись на загорелом лице, и он напоминал мне кого-то, но я не могла понять, кого именно. Так и не найдя взглядом Робин, я встала, тем самым как бы выставляя на всеобщее обозрение свой испачканный белый джемпер. Уже почти надев шляпу, я вдруг решила, что это можно сделать и позже – когда уже выйду на улицу. Я ведь не была уверена, идет мне эта шляпа или нет.

– Ну ладно, желаю вам приятно провести время! Может, еще когда-нибудь увидимся.

– Надеюсь, что увидимся, – сказал он, и, как это ни нелепо, мне его реплика почему-то понравилась.

Я заплатила у кассы и направилась к выходу. Проходя мимо этого мужчины, я слегка улыбнулась ему, и он улыбнулся мне в ответ. Он теперь тоже читал статью про Гран-при.

На улице было очень холодно, но настроение у меня стало таким приподнятым, каким оно не было уже много недель. Однако по мере того, как я шла к магазинам через парк, моя радость быстро улетучивалась. Этот мужчина был очень приятным. И очень… внимательным. Мне казалось, что прошло много времени с тех пор, как кто-то уделял мне какое-то внимание. Но мне нужно было сосредоточиться на Полли – только на ней одной.

Взглянув на себя в зеркало, висящее в овощном магазинчике, я заметила на носу подсохшую пенку от капучино. Вытирая ее, я осознала, что этот мужчина всего лишь пожалел меня – такую вот неуклюжую балбеску. Кроме того, он наверняка был женат. Абсолютное большинство хороших мужчин не остаются холостыми. Выходя из магазинчика, я едва не столкнулась с женщиной, которая что-то тихо говорила в свой мобильный телефон; лицо ее было частично скрыто меховым капюшоном. Она, похоже, очень сердилась и отвернулась от меня, чтобы ее телефонный разговор никто не услышал.

Я потопала домой – одинокая и отверженная. Мне захотелось поговорить с Полли. Будет ли это правильно, если я позвоню ей сейчас, когда она находится дома у Сида? Не расстроит ли это ее? Как следует поступать в подобной ситуации такой – расставшейся с мужем – матери, как я? Одному только богу известно.

Я уступила дорогу пожилой женщине и ее спаниелю.

К черту мужчин! Возможно, пришло время обзавестись собакой.

Сейчас: час третий

11 часов утра

Я сижу в кабине грузовика. Кабина эта расположена очень высоко от земли, и я какое-то время даже чувствую себя в относительной безопасности: я ведь как бы слегка приподнялась над окружающим миром. Я могу смотреть поверх ограждений на раскинувшиеся вокруг голые поля. Моросящий дождь и вспаханная коричневая земля портят милый традиционный зеленый ландшафт Англии.

Шофер не пытается затеять разговор, и я благодарна ему за это. Он слушает по радиоприемнику Джонни Кэша[13], отбивая ритм пальцами по рулю. Мой рассудок вибрирует, как стрелка спидометра на приборной панели грузовика. Я пытаюсь собраться с мыслями.

На часах уже почти одиннадцать.

Я собираю в уме факты. Мне известно, что моя мама повезла Полли в Евро-Диснейленд. Я отчаянно пытаюсь вспомнить, в какое время они должны были вернуться, но в своем паническом состоянии я этого сделать не могу. Мой ум кажется мне гигантским ситом – или, хуже того, супом из забытых фактов. Я пытаюсь сконцентрироваться на том, что я помню. Эмили меня куда-то увезла. Это точно. Формально в связи с моим днем рождения, но в действительности для того, чтобы дать мне возможность бежать после конфликта в галерее Лемана. После того как Сид вышел из себя. Я помню очень хорошо, что он вышел из себя. Он вышел из себя уже в который раз и сильнее, чем когда-либо раньше, после того как я сказала ему, что он некоторое время не сможет видеться с Полли. И именно это больше всего тревожит меня сейчас. Именно это заставляет меня думать, что он никогда меня не простит.

«Толк в жизни понимаешь только потом, но жить приходится сначала». Кьеркегор[14] сказал это больше ста лет назад. Мой первый наставник Джон очень высоко ценил это высказывание. А вот я только сейчас начинаю понимать его глубокий смысл.

Я попалась на старые уловки Сида. Я угодила в свою старую ловушку. Он снова обхитрил меня, доверчивую дурочку. Я уже вроде бы научилась уму-разуму, но тем не менее дрогнула и в конце концов не смогла проявить решимость.

Мне жутко хотелось верить, что, несмотря на все неблагоприятные для меня обстоятельства, на этот раз все будет по-другому. Мне хотелось верить, что на этот раз все получится и что все будет хорошо, что рядом с Полли снова будут находиться оба ее родителя, а я окажусь рядом с мужчиной, которого я раньше любила так сильно, как никого другого. Рядом с мужчиной, которого я не могла удалить из своей ДНК, как бы ни старалась: он был неотделимо впаян в мои синапсы. Рядом с мужчиной, которого я жаждала – в прямом смысле слова – с того дня, когда впервые поднялась с постели вместе с ним, уже прикипев к нему. Мужчиной, с которым я… Я запнулась на слове «нянчилась»: мне очень не хочется признавать это даже теперь. Даже теперь это вызывало у меня неприязнь и заставляло меня чувствовать себя глупой и слабохарактерной. Но это была правда.