20 000 километров по Индии - [34]
По дороге к роще пересекаем небольшие каменистые гряды, сухие поля, пастбище со стадом лежащих зебу. Пусто, тихо, даже бабочки будто пропали куда-то. Среди кустарников на полянах стоят разнообразные по форме и величине термитники, — то монолитными неправильными холмами красной глины, то причудливо вырезанными, ни на что не похожими буграми.
Термитник в окрестностях Бангалура
Трудно поверить сначала, что эти странные, порой выше человеческого роста красные глиняные горы созданы знаменитыми «белыми муравьями», имеющими длину всего несколько миллиметров, никогда не видящими дневного света.
Как это ни странно, в музеях нашей страны нет ни одного термитника. Конечно, весь термитник нам с собой не увезти: даже маленький весит, вероятно, много десятков килограммов, но привезти кусочек настоящего термитника и дома по фотографиям восстановить вид всего сооружения — дело заманчивое[18].
Наконец попадаем к роще казуарин. Вечереет, солнце палит не так безжалостно, и в его мягком свете тонкие стволы деревьев, стоящих стройными рядами, зеленые иголки, заменяющие казуаринам листья, — все напоминает молодые посадки лиственниц.
В роще находим один термитник фантастической величины — высотой около 3 метров! Но вот в вершинах казуарин мелькнуло что-то голубое. Да это данаида, красивейшая дневная бабочка! А вот и еще одна такая же, а рядом с ней кружится желтая! Носимся между стволами — благо нет колючек — и размахиваем сачками. Откуда-то появляется индиец и жестами предлагает удлинить наши сачки длинными шестами из молодых стволов, лежащих на земле неподалеку. Отличная идея. Уже поймали по нескольку великолепных экземпляров желтых, голубых и черных данаид, ходим посматриваем, нет ли еще. Опять появляется уже знакомый индиец и приглашает пройти глубже в лес — в руках он держит чудесного папиллио гектора и, живописно жестикулируя, объясняет, что там их очень много. Мчимся за ним. Метров через 100–120 останавливаемся как вкопанные: между деревьями медленно порхают данаиды. Они спокойно садятся на землю, на деревья и на ветви. Мелькают красные, черные, голубые, желтые крылышки. Да их здесь сотни! Одним взмахом сачка ловим по три-четыре бабочки. Едва успеваем укладывать их в пакетики.
Странно, всего в 20–30 метрах от этого места бабочек совсем нет. Какая-то неведомая сила заставляет их кружиться именно в этой части леса, и даже наша погоня их не особенно пугает. Постепенно все же оставшиеся поднимаются повыше и спокойно усаживаются на верхних ветвях деревьев. Мы так и не узнали, чем объяснить странное поведение бабочек разных видов, собравшихся сюда именно в этот час, видимо, с большой территории. На стволах деревьев не видно было никаких повреждений и выделений, которые могли бы привлечь их. То, что собрались сюда разные виды, исключало предположение о брачном полете. Удивляло и спокойное поведение этих крупных и обычно осторожных бабочек.
Казуариновый лес, в котором все это происходило, тянулся довольно далеко. Нам часто и до этого и после приходилось встречать такие лесные массивы. Обычно они расположены в 15–25 километрах друг от друга. В лесах больше птиц, выше влажность воздуха. Возможно, через несколько десятков лет именно таким лесам суждено будет преобразить эту землю.
Ну, а пока нет больших лесов и соответственно древесины, жители остроумно решают проблему строительных материалов. Все хозяйственные постройки возводятся из гранитных и гнейсовых плит. Вот изгородь для скота: широкие — сантиметров по 30–40, тонкие — всего 10–12 см и высокие — до 1,5 метра плахи плотно пригнаны одна к другой. Настоящая каменная стена. Вот скамейка у обочины шоссе: две массивные каменные «доски» и на них положена третья широкая гранитная «доска», метра полтора длиной. Встречаются и непонятные сооружения из каменных плит: вроде карточных домиков или будок без двух стен, высотой метра полтора-два. А вот и вполне современные сооружения — сквозь столбы из гранита пропущена в несколько рядов колючая проволока. Внутри — загон для скота. В каждом поселке, который расположен на дороге, можно найти примитивную мастерскую, где обрабатываются такие гранитные изделия: доски, столбы, балки. Кое-где встречаются и открытые разработки гранита.
Как-то вечером — мы еще жили в Бангалуре — нас пригласили к профессору Рао на представление индийских танцев. В большой комнате без окон (такие комнаты обычны внутри индийских домов, в них днем не так жарко), у одной стены разместились мы вместе с членами семьи Рао, слева от нас — трое музыкантов: барабанщик, флейтист и скрипач. В ярко освещенном светом двух мощных фотографических ламп белом простенке появляется танцовщик. Это — профессионал специально приглашенный, чтобы продемонстрировать искусство индийского классического танца. Хорошо сложенный, красивый молодой человек лет 25, обнаженный по пояс. На нем бледно-фиолетовые шаровары с вшитым между штанинами куском материи, по виду напоминающие юбку. Она ярко-красная, сложенная гармошкой и расшита золотом. Танцор босиком. На предплечьях — красные с золотом накладки, которые удерживаются тонкими резинками. На голой груди на цепочке висят блестящие украшения, в ушах — серьги. Вокруг щиколоток босых ног браслеты с бубенцами.
