20 000 километров по Индии - [32]

Как уже повелось, любой, даже самый официальный визит мы используем для сбора материала. Николай Сергеевич именно здесь нашел очередную замечательную кокциду на бамбуке («Англичане сто лет изучают кокцид на бамбуке и ничего подобного не описали!»), а мы принялись за ловлю насекомых, которых на цветах оказалось довольно много. Нечего и говорить, что немедленно нас окружила огромная толпа веселых ребят, для которых двое бородатых европейцев, размахивающих сачками в их парке, — явление достаточно редкое. Побегали мы и за стайкой макак, которая привела нас к огромной оранжерее, сверху затянутой проволочной сеткой. Но эти ловкие бестии без труда уклонились от общения с нами.

27 декабря утром отправляемся в знаменитый Институт наук Таты, который расположен в пригороде Бангалура. Несколько десятков лет назад миллионер Тата (отец) выделил огромные средства для строительства и организации этого крупнейшего в Индии научного центра. Значение проведенных институтом исследований для индийской национальной экономики трудно переоценить, так как основные работы велись в области электротехники, металлургии, геологии. Сейчас в институте, который содержится на средства штата, есть отделы физики, химии, металловедения, геологии, биологии, математики, электротехники. В биологическом отделе особое внимание уделяется биохимии, причем прикладной биохимии, связанной с фармакологией.

После краткого визита в Институт Наук поехали в полевую экскурсию в район Нанди-хиллс — «Гор Быка». На Деканском плато, в 60 километрах к северу от Бадгалура, возвышаются два холма. Размеры их ощущаешь, когда, еще подъезжая, в 30–35 километрах видишь их в голубой дымке. Может быть, за их сходство с лежащим горбатым бычком они и получили свое название.

Местность вокруг изменилась. Меньше стало деревьев, больше безлесных, полупустынных участков. Плавно всхолмленные плато упираются то тут, то там в живописные «други» — скалистые вершины из гранита и гнейса. Этот район — один из самых богатых золотом на всем Индостане. Именно здесь в нескольких километрах от нашей дороги находится одна из самых глубоких в мире шахт — свыше 3 километров глубиной! В этих шахтах индийские ученые вместе с учеными других стран проводят сложнейшие эксперименты, стремясь раскрыть тайны нейтрино.

Холмы постепенно вырастают и закрывают на севере горизонт. Незаметно поднимаемся к их подножию и тут видим табличку-указатель: «Нанди-хиллс — 5 миль». Что за наваждение, ведь мы же у самого подножия горы? Но указатель, как всегда, оказывается прав, и действительно до настоящей горы еще пять миль, Обманчивы расстояния при безоблачном тропическом небе в голубеющей дымке Декана!

Поборов надежду немедленно добраться до дразнящих вершин, просим сделать остановку. С некоторым трудом перебираемся через каменную ограду, огораживающую полотно шоссе от склона холма, и… оказываемся в другом мире. В мире, где даже не слышно шума проходящих автомобилей, в мире, где на камнях под ногами греются большие зеленые агамы, в мире, где вон за той небольшой изгородью из агав только что пропорхнула такая бабочка, что у нас задрожали сачки в руках. Бросаемся за бабочкой. Вот где пригодились наши крепчайшие брезентовые штаны и тяжелая обувь — без них были бы мы все исцарапаны и изранены бесчисленными колючками, крючками, просто сухими и очень острыми травинками и кустами. Очень скоро мы обнаружили, что самое надежное и безопасное — осторожно осматриваясь, брести по сухому руслу ручья или канавы. При этом к бабочкам приближаешься как бы исподтишка и, если очень повезет, можно успеть удачно махнуть сачком. Неудачно махнуть — это не только впустую. Колючки! В наших капроновых сачках оставляли большие рваные дыры.

Вокруг песчаного сухого русла, по которому мы шли, лежали поля. Те, что под паром, заросли густой травой, сухой и в это время года, другие, видно, были недавно вспаханы. Кое-где росли небольшие, не очень густые акации. А вот на песке четкий след змеи. Уж не она ли так зашелестела в зарослях сухого кустарника?

— Ну что ж, самое интересное мы уже видели. Кажется, наверху больше живности было! Пойдем к осыпи, разберемся, почему там столько голубянок крутится над одним местом…

— Пожалуй, правильно. Да и ящерицы там интересные остались. Решено, поворачиваем вверх!

Довольные друг другом, меняем направление движения. Четкий, извилистый змеиный след на мелком песке сухого русла ручья остается где-то позади. Вылезаем на дорогу в нескольких сотнях метров от машины, вскоре после того, как доктор Менон, потеряв надежду докричаться до нас, начал отчаянно сигналить.

— Время! Время! — поторапливает он нас, но уже с явным облегчением.

Теперь очередь за Николаем Сергеевичем. Он просто прирос к какому-то неказистому кустику среди камней, и всем становится ясно, что нет в мире силы, способной заставить его подняться с колен, пока злополучная веточка не окажется в картонной коробочке, на коробочке не будет нацарапано что-то и это «что-то» не нацарапается в большой записной книжке.

— Николай Сергеевич! Может быть, вам помочь?

— Нет-нет, я уже все сделал. А кого мы ждем собственно? Меня? Но я давно готов… — и уже в машине: — Понимаете, друзья, в этом роде было известно только два зверя, и вот, кажется, третий, да какой! Ну и, конечно, сидел под корой. Не догадайся я ковырнуть… — Мы все понимающе поддакиваем и от души радуемся.