20 000 километров по Индии - [36]

29 декабря было воскресенье, и мы попросили еще раз свезти нас в джунгли. Святослав Николаевич Рерих рекомендовал посетить район Аники, очень характерный по природным условиям и расположенный сравнительно недалеко от Бангалура. Один из шоферов одобрил наш выбор:

— Леопарды там встречаются довольно редко, — сказал он, — а тигры — тем более.

С вечера все было приготовлено для поездки, и после завтрака, получив свой ленч «сухим пайком» в картонных коробках, мы расселись по машинам. Через полчаса сделали привал. Машины стоят в тени огромного придорожного фикуса, шоферы достали бутылки с апельсиновым соком и содовой водой, разложили брезент и наслаждаются. Приглашают и нас. Но нам не до питья. У самой дороги на груде камней сидят ящерицы, поймать их надежды мало, но можно сфотографировать с помощью телеобъектива. Почва здесь — ярко-оранжевый краснозем. На ее фоне каждая травинка отчетливо выделяется. Вправо от дороги — тропинка. Рядом высится причудливый термитник, метра два высотой. Он весь вылеплен из краснозема. Каждая крупица составляющей его почвы пережевана, измельчена челюстями строителей. Стенки термитника очень прочные, снаружи не видно никаких отверстий. С большим трудом отламываем кусок выдающегося гребня. Внутри видны темные ходы. Обитатели их избегают дневного света и прячутся в глубине.

Невольно вспоминается прочитанное когда-то давно у Брема описание роскошной резиденции калькуттского генерал-губернатора, которая начала обваливаться, подточенная термитами. Эти насекомые способны выгрызать древесину изнутри, не трогая ее самого верхнего слоя. Поверхность дерева может выглядеть здоровой, лак на мебели может ярко блестеть, а внутри — пусто. Не ходы, не источенность, а пустота. Термиты выедают все. Известен случай, когда термиты за несколько недель начисто съели деревянные рамы картин, висевших на стене. Зоологи-систематики относят термитов к особому отряду равнокрылых, но в обиходе их часто называют «белыми муравьями». Название это дано термитам за их страсть к строительству и «общественную жизнь». От настоящих муравьев они резко отличаются и строением тела и способом превращения из личинки во взрослую форму.

Очень своеобразен процесс питания термитов. Очень немногие животные, термиты в том числе, способны усваивать клетчатку. Переваривать ее они могут лишь с помощью мельчайших одноклеточных организмов — жгутиконосцев, постоянно обитающих в кишечнике.

Поблизости от дороги виднелись остатки нескольких больших термитников. Оказалось, что местные жители используют постройки этих насекомых в качестве готовых запасов высокосортной глины для кладки очагов и в качестве связывающего материала при постройке глинобитных домов.

От термитника нас отвлекли две огромные многоножки, похожие на наших обычных кивсяков, но с небольшую сосиску величиной. Темные животные, извиваясь, медленно ползли по колее, оставленной телегами еще в дождливое время. Известно, что многие тропические многоножки при раздражении выделяют капельки жидкости, содержащей синильную кислоту. Поэтому к ним приходится относиться с почтением и брать их можно только длинным пинцетом. Впрочем, именно эти крупные многоножки были, кажется, безопасны.

Вскоре все мы разбрелись в разные стороны. К. А. Бреев заметил невдалеке стадо коз и отправился к ним за наружными паразитами, Н. С. Борхсениус, как всегда, «зацепился» за куст эуфорбии. Е. В. Жуков принялся помогать ему в сборе насекомых, а мы решили осмотреть большое поле. Урожай был недавно собран, и поле было покрыто стерней какого-то злака. В километре от дороги несколько женщин, сидя на корточках, собирали с земли выпавшие зерна. По солнцепеку мы прошли не менее полутора километров и не встретили никаких интересных животных. Не было ни грызунов, ни змей, ни птиц. Только на обратном пути в сачки попалось несколько пролетавших мимо небольших жуков.

Крошечная деревенька Аника расположена в узкой лощине. Мы подъехали к ней по плоскогорью и начали спускаться по узкой извилистой тропинке. Хотя одеты мы были кто в кирзовые сапоги, кто в кеды и плотные холщовые брюки, сделать шаг в сторону от тропинки никто не мог, настолько густо растут там уже знакомые нам колючие кусты с выразительным названием «Подожди немного». Кое-где тропинка превращается в низкий проход со сводом из тех же колючих ветвей — звериную тропу. Человек по ним может пробираться, только согнувшись пополам. Даже имея надежное оружие, встретить на такой тропе леопарда не очень приятно.

Продолжая спуск, мы скоро очутились у нескольких каменных домиков, приютившихся на краю обрыва. Под навесом мирно беседовали три старика с длинными седыми бородами. Здесь из скалы выбивался родник и начиналась маленькая речушка. Несколько молодых женщин, стоя по колено в воде, стирали белье. Свернув каждую вещь в длинный валик, они мерно ударяли ею о большой гладкий камень. Улыбнувшись в ответ на наше приветствие, они продолжали свою работу. Здесь, ближе к воде, характер растительности изменился. Появились высокие деревья, трава стала гуще и сочнее.

Мы идем вдвоем по берегу речушки у самой воды. В каких-нибудь 200 метрах от деревни, за поворотом реки на песке появляются многочисленные следы — это олени приходили на водопой. На ветке сидит крупный сине-зеленый зимородок, срывается при нашем приближении, перелетает на соседнее дерево. Здесь много бабочек. К сожалению, они кружатся преимущественно у самых вершин цветущих деревьев. За сбором насекомых и поисками различных водных животных незаметно проходят два часа. Пора возвращаться; солнце уже клонится к горизонту. Обратно едем в темноте. Очень торопимся, так как нужно успеть сложить все вещи, заполнить дневники, разобрать и упаковать собранные коллекции. Завтра ранним утром мы должны вылететь в Мадрас.