1994. Возможное прошлое - [3]
Но людей все равно не хватало. И Шушкевич обратился с просьбой к руководству Белорусского Народного Фронта — мол, есть у вас люди, так поделитесь! Скажем, дайте мне того же Винцука Вячорку.
Однако лидер БНФ Зенон Пазьняк неожиданно для всех отказал. Он не верил в то, что Шушкевич пришел всерьез и надолго. Для Пазньяка тот был фигурой временной, скоротечной. И вот падет Шушкевич — и народ, слегка поумнев, таки доверит бразды правления Зенону Станиславовичу.
Верховный Совет как бомба
Но время шло, а Шушкевич никак не падал. Не то, чтобы он вцепился в кресло президента посиневшими пальцами, нет — просто не падал.
Премьер Богданкевич как-то сумел выкрутиться и, не соглашаясь на предложения россиян перейти на российский рубль, все-таки стабилизировал рубль белорусский. Так что к моменту выборов нового состава Верховного Совета правительство сидело в своих кабинетах довольно прочно — даром что вечный оппонент Богданкевича депутат Александр Лукашенко критиковал министров за излишнее внимание к белорусскому языку в ущерб прочим насущным проблемам.
Но и проблем все-таки становилось несколько меньше. Рынок наконец наполнился товарами, за что избиратели благодарили депутатов, и многие из них сумели даже переизбраться в новый состав Верховного Совета. Но самые значительные фракции создали в нем Партия Народного Согласия, которую возглавлял мэр Молодечно Геннадий Карпенко, и Белорусский Народный Фронт Зенона Пазьняка. Третьей была фракция ПКБ, в которую вошли многие деятели из бывшего депутатского корпуса. Однако появились и новые лица – в том числе и руководство партии. Так что открывать первую сессию первого демократически избранного Верховного Совета пришлось… бывшему члену Политбюро ЦК КПСС Анатолию Малофееву. Что он и сделал с искренним удовольствием.
Станислав Шушкевич в качестве спикера Верховного Совета 12-го созыва, 25 августа 1991 года. В этот день Декларации о государственном суверенитете Беларуси был придан статус конституционного закона
Так парламент превратился в бомбу замедленного действия. Три ведущие политические силы ожидали в нем падения профессорского правительства, искренне веря в то, что вслед за правительством все-таки падет и президент.
И, как писали Ильф и Петров, когда все застраховались, стало понятно, что «Воронья слободка» обречена.
Спички в руках Кремля
Вопрос оставался в том, кто именно и с какой стороны подожжет фитиль.
То, что президент Шушкевич намерен начать переговоры о вступлении в Европейский союз, было известно всем: сам Станислав Станиславович этого и не скрывал. Россия должна была забеспокоиться.
Фактически единственной гарантией невмешательства России во внутренние дела Беларуси были личные отношения Шушкевича и его российского коллеги Бориса Ельцина. Но после выборов 1996 года Ельцин начал отходить от дел. Старая команда силовиков и руководителей ВПК ушла в политическое небытие.
Новые члены «регентского совета» при больном президенте России были прагматиками. И Шушкевич превратился в серьезную помеху: его протекционистская политика препятствовала свободному проникновению российского капитала. Приватизация в Беларуси шла, но приоритет отдавался европейским инвесторам.
И российский рынок начал постепенно «схлопываться» для белорусских товаров. Не имея возможности купить пакеты акций интересующих ее олигархов белорусских предприятий, Россия начала строить аналогичные предприятия. Причем правительство страны давало тем, кто строил такие заводы, серьезные налоговые льготы.
В Беларуси начался кризис перепроизводства. Крупные предприятия, которые приходилось сохранять государственными, чтобы избежать резкого роста безработицы, лишились традиционного рынка. Новые рынки освоить не успели. Правительство рассчитывало на западные кредиты, однако их не хватало.
На очередной сессии (это должно было бы произойти в конце 1998 года) вопрос об отставке правительства Станислава Богданкевича был внесен в повестку дня — и получил поддержку большинства. Вмешательство президента и его попытка защитить потерявшего популярность премьер-министра оказались безуспешными. Неожиданно сблокировавшиеся Партия Народного Согласия и Партия коммунистов Беларуси сумели отправить Богданкевича и «профессорский кабинет министров» в отставку.
Кризис. «Шушкевич.Бай»
Единственной крупной депутатской фракцией, которая заявила о неприемлемости «путча», была фракция Белорусского Народного Фронта. Ее лидер Зенон Пазьняк понимал, что в этой политической ситуации падение Шушкевича ничего ему не даст. Напротив, БНФ рискует потерять значительно больше, чем приобрести. Пазьняк призвал людей выйти на улицы.
Но у Беларуси уже было новое правительство. Правящая парламентская коалиция вынудила Шушкевича передать пост премьер-министра лидеру «соглашателей» Геннадию Карпенко, за что ему и позволили сохранить в должности министра внутренних дел Владимира Егорова.
Это было ошибкой президента: опытный аппаратчик Егоров готов был поддерживать президента, но вовсе не тогда, когда его популярность очевидно падала. Он уже проходил когда-то через отставку (вместе с тем же Шушкевичем), и второй раз ему лишаться портфеля вряд ли хотелось бы. И митинги, проходившие под лозунгами свержения нового кабинета министров, были разогнаны. Не жестоко, но жестко.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это первая в мире политическая биография Александра Лукашенко, написанная членом его первого предвыборного штаба, позднее отказавшимся участвовать в становлении диктатуры в Белоруссии. Исследуются перипетии и закономерности этого процесса. Кто и что привело белорусского диктатора к власти: население, личный талант демагога-вождя или группа политиков, сделавших на него ставку в борьбе за власть? Став президентом, Лукашенко одобрительно отозвался о довоенных порядках в гитлеровской Германии, видя в них образец для современной Белоруссии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаете ли вы, что подземную дорогу в Санкт-Петербурге предполагалось построить еще в 1820-х годах и великий поэт Александр Сергеевич Пушкин вполне бы мог стать пассажиром метрополитена? В 1814 году английский изобретатель Марк Изамбар Брюнель представил императору Александру I проект первого в мире проходческого щита для прокладки тоннелей под Невой. Но построили с помощью этого щита подводный тоннель под Темзой для Лондонского метрополитена, а вот в городе на Неве первая подземная линия появилась только в ноябре 1955 года, хотя открыть ее собирались и в 1925, и в 1942 годах.
Написанная коллективом авторов, книга «Бесчеловечность как система» выпущена в Германской Демократической Республике издательством Национального фронта демократической Германии «Конгресс-Ферлаг». Она представляет собой документированное сообщение об истории создания и подрывной деятельности так называемой «Группы борьбы против бесчеловечности» — одной из многочисленных шпионско-диверсионных организаций в Западном Берлине, созданных по прямому указанию американской разведки. На основании материалов судебных процессов, проведенных в ГДР, а также выступлений печати в книге показываются преступления, совершенные этой организацией: шпионаж, диверсии, террор, дезорганизация деятельности административных учреждений республики и вербовка агентуры. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Переписка Стефана Цвейга с издательством «Время» продолжалась на протяжении почти девяти лет и насчитывает более сотни писем. Письма Цвейга равно как и все письма издательства к нему в своей совокупности, с учетом продолжительности переписки, представляют собой любопытный документ деловых отношений периода декларировавшегося идеологического, культурного и политического противостояния Советской России и «буржуазной» Европы.
"Великий человек, яркая личность, Божий дар Беларуси" - так Михаила Николаевича Пташука называли еще при жизни наши современники и с любовью отмечали его уникальный вклад в развитие отечественного, российского и мирового кинематографа. Вклад, требующий пристального внимания и изучения. "И плач, и слёзы..." - автобиографическая повесть художника.
Ушли в историю годы гражданской войны. Миновали овеянные романтикой труда первые пятилетки. В Великой Отечественной войне наша Родина выдержала еще одно величайшее испытание. Родились тысячи новых героев. Но в памяти старожилов Одессы поныне живы воспоминания об отважных матросах крейсера «Алмаз», которые вместе с другими моряками-черноморцами залпами корабельной артиллерии возвестили о приходе Октября в Одессу и стойко защищали власть Советов. О незабываемом революционном подвиге моряков и рассказывается в данном историческом повествовании.
Впервые после 1903 г. переиздаётся труд военного историка С. А. Зыбина (9 октября 1864, Москва – 30 июня 1942, Казань). В книге нашли отражение как путевые впечатления от деловой поездки в промышленный центр Бельгии, так и горькие размышления о прошлом и будущем Тулы – города, который мог бы походить на Льеж, если бы сам того пожелал… Как приложение приводится полный текст интерпретации образа тульского косого левши, отождествлённого Зыбиным с мастером А. Сурниным.