1918: Очерки истории русской Гражданской войны - [37]
В первом из них Мигулинская станица, узнав о движении спасавшегося от немцев советского отряда от ст. Шептуховка (на железной дороге Воронеж – Ростов) с целью пробиться на север в Воронежскую губернию, мобилизовала всех казаков от 20 до 50 лет и 1 мая наголову разбила этот отряд[122]. В Донецком округе первой восстала ст. Гундоровская. Мобилизовав всех казаков до 70-летнего возраста включительно, гундоровцы 28 и 29 апреля разбили сформировавшийся в ст. Каменской отряд Щаденко. Но на Каменскую в это время отступала из Донецкого бассейна армия Ворошилова. Учитывая всю тяжесть борьбы и неравенство сил, гундоровцы отправили в соседний г. Луганск просить помощи у украинцев, по слухам, занявших город, но натолкнулись на немцев и обратились к ним за помощью. 2 мая подошел немецкий отряд, и совместно с немцами гундоровцы отразили нападение большевиков. Армия Ворошилова, преследуемая немцами, стремилась пробиться через Лихую на Царицын, но в районе ст. Лихой попала в район, «сплошь охваченный казачьим восстанием»[123]. Восставшим донцам придонских станиц при этом удалось взорвать на пути отступления Ворошилова мост через р. Донец (у Белой Калитвы). Через двое суток красные его, однако, восстановили, и их эшелоны двинулись на Чирскую (переправа через Дон), у Царицына.
4 мая последние советские отряды были изгнаны немцами с территории Украины, и волна германской оккупации приостановилась на линии Новозыбков – Новгород-Северский – хутор Михайловский – Белгород – Валуйки – Миллерово. Украинское правительство Центральной рады, призвавшее немцев, однако, 29 апреля было заменено немецким главным командованием в Киеве правительством гетмана Скоропадского. Истинную причину этой замены немцы не скрывают. Генерал Людендорф совершенно определенно пишет: «Как и следовало ожидать, молодое украинское правительство оказалось неспособным дать успокоение стране и поставить нам хлеб. И это правительство исчезло с поверхности. Власть принял гетман Скоропадский… С гетманом Скоропадским власть в Киеве перешла к правительству, с которым можно было работать. Он стремился обеспечить порядок в стране и широко идти нам навстречу»[124].
Новая власть на Украине, конечно, более отвечала создавшемуся там режиму военной оккупации, чем не изжившее еще революционной демагогии социалистическое правительство Центральной рады. Правительство генерала Скоропадского на Украине было гораздо резче выраженной контрреволюционной властью, чем Центральная рада, и это не могло не отразиться на общем ходе борьбы с большевизмом.
Почти одновременно с окончанием оккупации Украины был заключен и Бухарестский мир с Румынией (7 мая), обеспечивавший Румынии до окончания войны суверенитет над Молдавией и оккупацию ее войсками Бессарабии.
Захват немцами Воронеж-Ростовской железнодорожной магистрали (у ст. Миллерово и Чертково) сгонял к югу не успевшие пробиться на север бежавшие с Украины остатки советских отрядов. Одновременно с этим к Ростову подходил и отряд полковника Дроздов ского.
Восстание придонских станиц в такой обстановке, конечно, сильно тревожило задержавшихся еще в Ростовском узле большевиков. 1 мая значительные силы красных из Новочеркасска повели наступление на Заплавскую группу восставших донцов, руководимых Генерального штаба полковником Денисовым, наголову разбили большевиков, захватив 8 запряженных орудий, 5 тыс. снарядов и 200 тыс. патронов. Под влиянием этой удачи походный атаман генерал Попов решил перейти в решительное наступление, нанося главный удар на Александров-Грушевск (каменно-угольные шахты, центр местных советских формирований), лишь прикрываясь со стороны Новочеркасска. Однако по своему удельному весу Южная (Заплавская) группа Денисова, естественно, нацеленная на Новочеркасск, значительно превосходила Северную группу Семилетова, действовавшую от ст. Раздорской на Александров-Грушевском направлении. Ей и был нанесен главный удар.
На второй день Пасхи, совпавший с днем празднования св. Георгия Победоносца (6 мая, 23 апреля по старому стилю), Заплавская группа атаковала Новочеркасск и овладела донской столицей.
7 мая высланный ею из Новочеркасска конный отряд войскового старшины Туроверова вступил в Ростов. Одновременно с ним с запада вступили в Ростов и немцы, выставившие в сторону Новочеркасска сторожевое охранение. Германская же кавалерия к вечеру 8 мая выдвинулась до той переправы через Дон, по которой в феврале уходила из Ростова Добровольческая армия (Аксай) и заняла памятную по февральскому совещанию ст. Ольгинскую.
Однако уже через день с севера на Новочеркасск хлынули остатки советских армий, которых гнали перед собой немцы от ст. Миллерово. Положение на северной окраине Новочеркасска 8 мая стало угрожающим. Импровизированное повстанческое донское ополчение заколебалось и под давлением зажатых между немцами и казаками стремившихся какой угодно ценой пробиться на юг напиравших большевиков стало сдавать. Положение создалось критическое, тем более что из-за несогласованности действий Северная группа Семилетова в этот день бездействовала[125] и лишь после настойчивых просьб Южной группы выступила из ст. Раздорской. Под натиском большевиков казаки стали отходить к северному предместью Новочеркасска – Хутунку.
Аннотация издательства: Автор в годы войны был секретарем партбюро полка, начальником политотдела бригады, а затем стрелковой дивизии. Он много видел, пережил, был участником боев на Калининском и Северо-Западном фронтах, на Курской дуге и Днепре, в Белоруссии и Прибалтике. Об этом он и рассказывает в своих воспоминаниях. В центре повествования — люди, которые всегда находились на линии огня: командиры, политработники, коммунисты и комсомольцы. Это они словом и личным примером увлекали бойцов на подвиги.
Издавна город Смоленск играл в военной истории России особую роль, первым принимая на себя удар агрессоров, стремившихся поскорее захватить Москву. С 10 июля по 10 сентября 1941 года у стен города развернулось Смоленское сражение, в котором в течение двух месяцев Красной Армии на равных удавалось бороться с непобедимым доселе германским вермахтом. Задержав противника и сорвав движение группы армий «Центр» на столицу, наши войска все-таки оставили Смоленск, освободить который удалось только в 1943 году.
Аннотация издательства: В книге описываются действия подводных лодок гитлеровского военно-морского флота в период второй мировой войны. В основу ее положены воспоминания автора, служившего в подводном флоте фашистской Германии, а также оперативные документы, дневники офицеров-подводников, выписки из вахтенных журналов подводных лодок и т. п. Автор, по его собственному утверждению, художественными средствами пытался «воспроизвести условия», в которых действовали немецкие подводные лодки во время войны на обширных морских просторах, а также «обобщить опыт», накопленный гитлеровскими подводниками в ходе войны.
Эта книга посвящена двум наиболее значимым для каждого россиянина событиям Второй мировой войны: героической обороне Брестской крепости и конечной фазе в сражении за Сталинград — операции «Кольцо». И если в первом случае, несмотря на отчаянное сопротивление и невиданный героизм наших воинов, Красная армия потерпела поражение, то в Сталинградской битве расплачиваться за агрессию и разбой на территории нашей Родины пришлось уже немецким захватчикам — германский военный гений был посрамлен и унижен, 6-я полевая армия вермахта перестала существовать, а генерал-фельдмаршал Паулюс впервые в немецкой истории сдался в плен.
В СССР сложился настоящий культ штурмовика Ил-2, ставшего одним из главных символов Победы, — сам Сталин говорил, что «илы» нужны на фронте, «как хлеб, как воздух», а советская пропаганда величала их «летающими танками» и «черной смертью». Однако вопреки послевоенным мифам этот штурмовик нельзя считать «непревзойденным» или «неуязвимым» — его броня защищала лишь от пуль и осколков, а летные характеристики были вполне заурядными. Грозным оружием его делали те, кто воевал, умирал и побеждал на «илах», — пилоты и стрелки штурмовых авиаполков ВВС Красной Армии.
Дневник нацистского летчика охватывает период с мая 1940 года, когда германская армия вторглась в Бельгию и Голландию, по январь 1941-го, когда юноша выпрыгнул из подбитого «хейнкеля» с парашютом. Записки пилота бомбардировщика, из которых становится ясным его отношение к родным, к жизни, сослуживцам, войне, противнику, высшему руководству страны, интересны тем, что типичны для многих жертв нацистской идеологии, поэтому стали важным документом, свидетельствующим против нацизма.