1918: Очерки истории русской Гражданской войны - [36]

Шрифт
Интервал

Впервые за все время похода при отходе от Екатеринодара было оставлено 65 раненых.

В ночь на 16 апреля Добровольческая армия двинулась на переезд железной дороги у ст. Медведовской.

Бой у ст. Медведовской является одной из самых ярких страниц истории 1-го похода Добровольческой армии. Потерявшая вождя, упавшая духом, бросившая половину своей артиллерии, окруженная подавляющими силами большевиков, армия, казалось, была на краю гибели. И в эту минуту ей приходилось форсировать с боем железную дорогу, по которой ходили красные броне поезда.

При подходе ночью к полотну железной дороги генерал Марков с конными разведчиками выехал вперед и из железнодорожной будки от лица арестованного сторожа по телефону успокоил встревоженных шумом приближения колонны большевиков на соседней станции (Медведовской, в одном километре от будки). Батальон, направленный для захвата станции, однако, спугнул большевиков, и со станции двинулся к переезду красный бронепоезд.

«Медленно, с закрытыми огнями, – описывает этот бой генерал Деникин, – бронепоезд надвигается на нас… Поезд уже в нескольких шагах от переезда. У будки все: генерал Алексеев, командующий армией со штабом и генерал Марков… Марков с нагайкой в руке бросился к паровозу.

– Поезд, стой. Раздавишь, с…… с……. Разве не видишь, что свои?..

Поезд остановился.

Пока ошалевший машинист пришел в себя, Марков выхватил у кого-то из стрелков ручную гранату и бросил ее в машину. Мгновенно из всех вагонов открыли по нам сильнейший огонь из ружей и пулеметов. Только с открытых орудийных площадок не успели дать ни одного выстрела.

Между тем Миончинский (командир батареи) придвинул к углу будки орудие и под градом пуль почти в упор навел его на поезд.

– Отходи в сторону от поезда, ложись! – раздался громкий голос Маркова.

Грянул выстрел, граната ударила в паровоз, и он с треском повалился передней частью на полотно. Другая, третья – по блиндированным вагонам… И тогда со всех сторон бросились к поезду «марковцы». С ними и их генерал. Стреляли в стены вагонов, взбирались на крышу, рубили топорами отверстия и сквозь них бросали бомбы… Скоро все кончилось. Слышался еще только треск горящих патронов… Взято было 400 артиллерийских и около 10 тыс. ружейных патронов. По добровольческим масштабам на несколько боев мы обеспечены»[119].

Армия, перейдя железную дорогу, перешла в ст. Дядьковскую.

Дух Добровольческой армии не сломила ни смерть вождя, ни неудача под Екатеринодаром.

В ст. Дядьковской утром 17 апреля был созван военный совет, на котором, по словам кубанского атамана Филимонова, обсуждался вопрос о дальнейшем направлении движения Добровольческой армии. «Выяснилось, – пишет Филимонов, – два течения: одно – за движение в Донские степи, а другое – в горы, в Баталпашинский отдел Кубанской области и далее в Терскую область»[120].

Мнение полковника Филимонова о движении на ст. Прочноокопскую, расположенную по очень высокому берегу Кубани, командующему Армавиром – центральным местом интендантских и артиллерийских складов большевиков, было принято всем советом. Дальнейший ход событий рисовался кубанскому атаману так: «Засев в этом неприступном гнезде, мы могли угрожать всей большевистской коммуникации, а в случае удачи могли очистить от большевиков и весь район Лабинского отдела, создав из него опорную базу для дальнейших операций».

Это, конечно, лишний раз лишь подтверждает, что присутствие при Добровольческой армии кубанского правительства все время тянуло ее в сторону от главного театра на Дону и Волге для решения чисто местных, кубанских задач.

От Дядьковской генерал Деникин, посадив армию на подводы, форсированными переходами двинулся прямо на восток и 21 апреля привел ее в ст. Ильинскую[121]. Отдохнув в этой станице три дня, Добровольческая армия 25 апреля перешла в ст. Успенскую.

Еще в Ильинской до Добровольческой армии дошли вести о событиях на Дону и о взятии Новочеркасска (захват его Фетисовым с 14 по 18 апреля). Поэтому в Задонье, на ст. Егорлыкскую, был выслан конный разъезд Генерального штаба полковника Барцевича. Вернувшись в Успенскую, Барцевич привез известие о восстании Дона. Конечно, сведения эти были несколько преувеличены, так как оформление восстания, в сущности, состоялось лишь в день прибытия Добровольческой армии в Успенскую (25 апреля). Слухи, однако, верно отражали донские настроения и улавливали общий подъем Дона.

Поэтому генерал Деникин принял решение вести Добровольческую армию на Дон, и 29 апреля Добровольческая армия выступила из Успенской на север – в За донье.

В ст. Плоской 30 апреля прибывший в нее донской разъезд сообщил, что на восставшие задонские станицы наступают большевики и генерал Деникин выслал конницу на ст. Егорлыкскую, а бригаду генерала Богаевского – на Гуляй-Борисовку в направлении наступавших на задонские станицы большевиков.

4 мая, в пасхальную ночь, Добровольческая армия вернулась в донские станицы Егорлыцкую и Мечетин скую.

К началу мая немцы, продолжая свое наступление, уже подошли к границам Дона. Под давлением немцев украинские советские отряды стремились выбраться на железнодорожную магистраль Воронеж – Ростов с целью пробиться на север или на юг. На пути они, однако, встретили восставших казаков. Почти одновременно восстание вспыхнуло и в Верхне-Донском и Донецком округах.

Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
Место твое впереди

Аннотация издательства: Автор в годы войны был секретарем партбюро полка, начальником политотдела бригады, а затем стрелковой дивизии. Он много видел, пережил, был участником боев на Калининском и Северо-Западном фронтах, на Курской дуге и Днепре, в Белоруссии и Прибалтике. Об этом он и рассказывает в своих воспоминаниях. В центре повествования — люди, которые всегда находились на линии огня: командиры, политработники, коммунисты и комсомольцы. Это они словом и личным примером увлекали бойцов на подвиги.

У стен Смоленска

Издавна город Смоленск играл в военной истории России особую роль, первым принимая на себя удар агрессоров, стремившихся поскорее захватить Москву. С 10 июля по 10 сентября 1941 года у стен города развернулось Смоленское сражение, в котором в течение двух месяцев Красной Армии на равных удавалось бороться с непобедимым доселе германским вермахтом. Задержав противника и сорвав движение группы армий «Центр» на столицу, наши войска все-таки оставили Смоленск, освободить который удалось только в 1943 году.

Такой была подводная война

Аннотация издательства: В книге описываются действия подводных лодок гитлеровского военно-морского флота в период второй мировой войны. В основу ее положены воспоминания автора, служившего в подводном флоте фашистской Германии, а также оперативные документы, дневники офицеров-подводников, выписки из вахтенных журналов подводных лодок и т. п. Автор, по его собственному утверждению, художественными средствами пытался «воспроизвести условия», в которых действовали немецкие подводные лодки во время войны на обширных морских просторах, а также «обобщить опыт», накопленный гитлеровскими подводниками в ходе войны.

Утрата и возмездие

Эта книга посвящена двум наиболее значимым для каждого россиянина событиям Второй мировой войны: героической обороне Брестской крепости и конечной фазе в сражении за Сталинград — операции «Кольцо». И если в первом случае, несмотря на отчаянное сопротивление и невиданный героизм наших воинов, Красная армия потерпела поражение, то в Сталинградской битве расплачиваться за агрессию и разбой на территории нашей Родины пришлось уже немецким захватчикам — германский военный гений был посрамлен и унижен, 6-я полевая армия вермахта перестала существовать, а генерал-фельдмаршал Паулюс впервые в немецкой истории сдался в плен.

Я дрался на Ил-2. Книга 2

В СССР сложился настоящий культ штурмовика Ил-2, ставшего одним из главных символов Победы, — сам Сталин говорил, что «илы» нужны на фронте, «как хлеб, как воздух», а советская пропаганда величала их «летающими танками» и «черной смертью». Однако вопреки послевоенным мифам этот штурмовик нельзя считать «непревзойденным» или «неуязвимым» — его броня защищала лишь от пуль и осколков, а летные характеристики были вполне заурядными. Грозным оружием его делали те, кто воевал, умирал и побеждал на «илах», — пилоты и стрелки штурмовых авиаполков ВВС Красной Армии.

Немецкие бомбардировщики в небе Европы

Дневник нацистского летчика охватывает период с мая 1940 года, когда германская армия вторглась в Бельгию и Голландию, по январь 1941-го, когда юноша выпрыгнул из подбитого «хейнкеля» с парашютом. Записки пилота бомбардировщика, из которых становится ясным его отношение к родным, к жизни, сослуживцам, войне, противнику, высшему руководству страны, интересны тем, что типичны для многих жертв нацистской идеологии, поэтому стали важным документом, свидетельствующим против нацизма.