1918: Очерки истории русской Гражданской войны - [33]
Стоя в Новодмитриевской, в переходе от кубанской столицы, интересы Добровольческой армии могли совпадать с интересами кубанцев. Но ведь обстановка могла измениться, и кубанский придаток (и не столько, конечно, войска, сколько кубанское правительство) мог оказаться очень тяжелой гирей на ногах Добровольческой армии. Автономия Кубанской армии (при условии, конечно, ее подчинения генералу Корнилову, на что сразу же соглашался и Покровский) поэтому была, пожалуй, выгоднее Добровольческой армии, чем амальгама. При этом условии протокол не связывал бы Добровольческую армию с Кубанью так, как он ее связал после принятия кубанцами требования слияния с Добровольческой армией. Подчинение командованию Добровольческой армии было одно, а слияние кубанских войск с Добровольческой армией – совершенно другое. И очень большой вопрос, что было выгоднее Добровольческой армии не с точки зрения интересов минуты, а с точки зрения ее будущего.
Протокол навязывал Добровольческой армии многоголовое кубанское правительство и невольно подчеркивал единственно возможное в этих условиях операционное направление – Екатеринодар. Было ли это направление, однако, наиболее отвечавшим истинным интересам Добровольческой армии, остается и до сих пор под очень большим вопросом.
После протокола столица Кубани становилась ближайшей единственной целью Добровольческой армии. Была ли, однако, Добровольческая армия по своим средствам и силам способной к штурму большого города, в который, естественно, по трем подводившим к нему с севера железным дорогам стекались со всех сторон красные? Обстоятельства показали, что, несмотря на весь ее героизм, эта задача была ей не по силам.
План штурма Екатеринодара, принятый генералом Корниловым, заключался во внезапном нападении на город с запада путем неожиданной переправы через Кубань на паромах у ст. Елисаветинской, минуя постоянные мостовые переправы южнее самого города и непосредственно к востоку от него у ст. Пашковской.
Расчистив южный берег Кубани в первых числах апреля, Добровольческая армия с 8 по 10 апреля переправилась на елисаветинском пароме через Кубань и 9-го повела наступление вдоль по северному берегу Кубани на Екатеринодар.
10 апреля начался штурм Екатеринодара. Ничтожное количество артиллерии у Добровольческой армии, каменные постройки города и сосредоточенные большевиками превосходящие силы[106], конечно, чрезвычайно затрудняли штурм Екатеринодара. За первый день штурма удалось овладеть лишь предместьями города. 11 апреля были захвачены черноморский вокзал и артиллерийские казармы, а генерал Казанович с партизанским полком даже ворвался вечером в Екатеринодар и дошел до Сенной площади (в центре города), но, не поддержанный соседями, был вынужден 12-го утром пробиться из города назад.
11 апреля при атаке корниловцев был убит их первый командир полковник Нежинцев. В командование Корниловским полком вступил полковник Кутепов[107].
12 апреля генерал Корнилов собрал военный совет. Добровольческая армия при штурмах 10-го и 11-го понесла тяжелые потери. Число раненых в лазаретах превышало 1,5 тыс. (т. е. четверть состава всей армии). Ощущался острый недостаток снарядов и патронов. Генерал Корнилов однако решает: «Положение действительно тяжелое, и я не вижу другого выхода, как взять Екатеринодар. Поэтому я решил завтра на рассвете атаковать на всем фронте. Как ваше мнение, господа? – Все генералы, кроме Алексеева, ответили отрицательно»[108]. После выступления генерала Алексеева было решено отложить штурм на один день и произвести его 14-го.
Утром 13-го генерал Корнилов был убит разорвавшейся в его штабе, на «ферме», гранатой.
Случайная советская граната лишила русскую контрреволюцию ее общепризнанного вождя. 13 апреля слепой случай поставил под вопрос дальнейшие судьбы начатой Корниловым вооруженной борьбы. Теряя Корнилова, русская контрреволюция теряла будущего российского диктатора. С арены борьбы 13 апреля сошла самая крупная и яркая фигура не признавшей большевиков России.
Смерть генерала Корнилова решила участь штурма. Впечатление, произведенное ею на армию, было так велико, что продолжение штурма становилось бессмысленным. Генерал Деникин так описывает настроение армии: «Впечатление потрясающее. Люди плакали навзрыд, говорили между собою шепотом, как будто между ними незримо присутствовал властитель их дум. В нем, как в фокусе, сосредоточилось ведь все: идея борьбы, вера в победу, надежда на спасение. И когда его не стало, в сердце храбрых начали закрадываться страх и мучительное сомнение. Ползли слухи, один другого тревожнее, о новых большевист ских силах, окружающих армию со всех сторон, о неизбежности плена и гибели. Конец всему»[109].
Дни штурма Добровольческой армией Екатеринодара совпали с зенитом германских успехов во Франции. 21 марта немцы прорвали английский фронт в Пикардии и едва не разъединили армии англичан и французов. 9 апреля они нанесли второй удар, на самом опасном для англичан направлении – во Фландрии. Англо-французский фронт заколебался под ударами германских прорывов. Несмотря на непрекращавшуюся переброску германских дивизий из России во Францию, немцы, продолжая свое наступление на Украине, 10 апреля заняли Харьков. Австрийцы вышли на Нижний Днепр. Отряд полковника Дроздовского, опережая и по временам сталкиваясь с австро-германцами, переправился совместно с ними через Днепр у Каховки (10 апреля)
Издавна город Смоленск играл в военной истории России особую роль, первым принимая на себя удар агрессоров, стремившихся поскорее захватить Москву. С 10 июля по 10 сентября 1941 года у стен города развернулось Смоленское сражение, в котором в течение двух месяцев Красной Армии на равных удавалось бороться с непобедимым доселе германским вермахтом. Задержав противника и сорвав движение группы армий «Центр» на столицу, наши войска все-таки оставили Смоленск, освободить который удалось только в 1943 году.
Аннотация издательства: В книге описываются действия подводных лодок гитлеровского военно-морского флота в период второй мировой войны. В основу ее положены воспоминания автора, служившего в подводном флоте фашистской Германии, а также оперативные документы, дневники офицеров-подводников, выписки из вахтенных журналов подводных лодок и т. п. Автор, по его собственному утверждению, художественными средствами пытался «воспроизвести условия», в которых действовали немецкие подводные лодки во время войны на обширных морских просторах, а также «обобщить опыт», накопленный гитлеровскими подводниками в ходе войны.
Эта книга посвящена двум наиболее значимым для каждого россиянина событиям Второй мировой войны: героической обороне Брестской крепости и конечной фазе в сражении за Сталинград — операции «Кольцо». И если в первом случае, несмотря на отчаянное сопротивление и невиданный героизм наших воинов, Красная армия потерпела поражение, то в Сталинградской битве расплачиваться за агрессию и разбой на территории нашей Родины пришлось уже немецким захватчикам — германский военный гений был посрамлен и унижен, 6-я полевая армия вермахта перестала существовать, а генерал-фельдмаршал Паулюс впервые в немецкой истории сдался в плен.
В СССР сложился настоящий культ штурмовика Ил-2, ставшего одним из главных символов Победы, — сам Сталин говорил, что «илы» нужны на фронте, «как хлеб, как воздух», а советская пропаганда величала их «летающими танками» и «черной смертью». Однако вопреки послевоенным мифам этот штурмовик нельзя считать «непревзойденным» или «неуязвимым» — его броня защищала лишь от пуль и осколков, а летные характеристики были вполне заурядными. Грозным оружием его делали те, кто воевал, умирал и побеждал на «илах», — пилоты и стрелки штурмовых авиаполков ВВС Красной Армии.
Дневник нацистского летчика охватывает период с мая 1940 года, когда германская армия вторглась в Бельгию и Голландию, по январь 1941-го, когда юноша выпрыгнул из подбитого «хейнкеля» с парашютом. Записки пилота бомбардировщика, из которых становится ясным его отношение к родным, к жизни, сослуживцам, войне, противнику, высшему руководству страны, интересны тем, что типичны для многих жертв нацистской идеологии, поэтому стали важным документом, свидетельствующим против нацизма.
В этой книге наиболее полно и систематизированно рассматривается история русской армии от ее состояния накануне Восточной (Крымской) войны 1853–1856 гг. до Ахалтекинской экспедиции 1880–1881 гг., столкновения с Афганистаном в 1885 г., памирских походов 1891–1895 гг. и других малоосвещенных боевых операций российских войск. Показаны перемены в армии России после реформ 1860–1870 гг., роль армии в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Авторами описаний этих событий являются известные русские военные историки А.