140% - [88]

Какое-то время мы, как в греческой трагедии, все друг друга разглядывали молча.

— Привет, — попытался улыбнуться Матвей, и не смог. — А я и не удивлён, что твой Рома здесь.

Я открыла рот, чтобы что-нибудь сказать в своё оправдание, и тут же закрыла его — прошлого опыта мне хватило. Парни смотрели друг на друга с ненавистью.

— Я оставляю ей своего сына каждое утро, дебил, — бросил Рома. — Всё, я поехал, пока.

Через секунду его уже не было в подъезде.

Матвей не знал, как ему поступить, и просто стоял с опущенной головой. Гордыня явно сжигала его, не давала сделать первый шаг.

Я протянула ладонь и коснулась его предплечья, отчего он отшатнулся от меня, как от чумной. В меня метнулся непримиримый, независимый взгляд взрослого мужчины, который уже записал меня в женщины лёгкого поведения.

— Зайдёшь? Познакомишься? — осторожно спросил я.

Из квартиры были слышны крики малышей, которые просили кушать, и он как будто очнулся.

— Я не к тебе пришёл, ты знаешь, — бросил небрежно он и зашёл вовнутрь.

— Ага, — тихо произнесла я и двинулась в гостиную, зная, что он пойдёт за мной.

Игорь откровенно возмущался и плакал, Димка пока только чуть-чуть вторил брату. Когда зашёл Матвей, они разом замолкли и вытаращились на него из своих кроваток. Игорь лежал на животе, Дима на спине, отчаянно высасывая из уголка своего лёгкого пледа воздух.

Матвей замер между двумя кроватками, явно приходя в себя от увиденного. Я откровенно наслаждалась этим зрелищем.

— Смотрите, мальчики, это папа приехал, захотел на вас посмотреть. Ну и мы на него посмотрим, правда, зайки?

Я взяла крикуна Игоря и подошла к Матвею. Непроизвольно его лицо стало мягче, он улыбнулся.

— Какой карапуз! Это Игорь?

— Да, иди помой руки в ванной и можешь взять хоть обоих.

Через минуту я спокойно доедала свой завтрак на кухне, а неопытный папаша сидел на диване и пытался уделить внимание обоим мальчишкам.

— А это сын Лизки? — спросил он о Пашке, с интересом наблюдавшем из манежа за сегодняшним необычным цирком.

— Да, и Рома каждое утро приводит его, я смотрю за ним, пока он на работе.

— Неплохо они устроились, у тебя же своих двое.

— Ты не знаешь, что было зимой. Лиза погибла в пожаре, Рома теперь один растит сына. Мы помогаем, как можем.

Матвей замолчал, переваривая сказанное.

— Я не знал, — тихо сказал он.

Потом я стала по очереди их кормить, посадив в два стульчика, и Матвей мне помогал, отвлекая детей игрушками. Незаметно пролетело два часа, а мы оба выдохлись, под конец уже лениво переругиваясь, как муж с женой, абсолютно без злобы или затаённой обиды. Дети поистине сближают, как это ни смешно звучит.

Плотно поев, переодевшись, дети решили вздремнуть, и оба, как по команде, расслабленно уснули. Паша потихоньку смотрел мультики на планшете и параллельно собирал кубики здесь на ковре.

Матвей, шумно выдохнув, сел рядом со мной на диван, откинувшись назад.

— И так ты 24\7, - заключил он.

— Нет, ещё мне завтра нормальную физиологию сдавать, сейчас как раз полчасика есть, надо бы позаниматься.

Повернув голову, я поймала странный взгляд. В его глубине было неподдельное восхищение.

— Ты отлично выглядишь, — вдруг произнёс он и замолчал, как будто пожалел.

— Спасибо, надеюсь, это не сарказм, — усмехнулась я. — Как тебе в роли отца? Тяжеловато?

— Всё намного… по-другому, чем я себе представлял. По тебе видно, что ты справишься со всем на свете, ты очень сильная.

— Ох, вот это да, ну спасибо и на этом добром слове. И за доверие тоже. Но знаешь, иногда…

Я осеклась, отчётливо понимая, что говорю лишнее, и не сказала. Мне показалось, что он понял, что я хочу признаться, как мне тяжело без него, без отца малышей.

Матвей стал играть с Пашей, вполголоса озвучивая работу двигателя машинки, а я тем временем вернулась в реальность. Он пришёл всего-то навестить, не более того, а я, дурочка, обрадовалась. Однажды он уже обещал, что не бросит детей и меня, а что в итоге? Оборвал со мной всякую связь. Наверное, мне потому и не везёт в жизни, раз я так легко забываю всё, что было плохого, как настоящая блаженная.

Через полчаса пришла моя няня, и ушла с сыновьями и Пашей гулять. Я же мечтала, что Матвей уйдёт и я наконец сяду за занятия.

— Ладно, я пойду, — засобирался он, как-то нерешительно поглядывая на меня.

— Да, давай, мне надо учить. Ты как, всё сдал?

— Ага, досрочно, — бросил он, выходя в прихожую.

Я медленно двинулась за ним, с тоской думая, что снова чувствую всей клеточкой тела его запах, и мечтаю взять хотя бы за руку. Но теперь у наших отношений был странный статус, как у бывших любовников — вроде никто друг другу, но слишком многое связывает.

— Можно мне спросить? — вдруг сказала я, неожиданно даже для себя.

Он остановился, не поворачиваясь, и даже вздрогнул, как будто всё это время ждал от меня прямых вопросов — это было очень хорошо.

— Да, — глухо произнёс Матвей.

— Почему ты…, - я усмехнулась в своей манере и возненавидела себя за это, — …пропал с радаров? Исчез и сейчас вдруг приехал? Что это?

Он медленно повернулся ко мне и оказался слишком близко. Я отпрянула, неосторожно подняв голову и встретившись с его серыми глазами. Да, у моих сыновей были его глаза, того же крупного разреза и цвета.