12 «повестей» Марии Французской - [19]

Повсюду все тихо – кроме

бедного сердца его.

Снова на море парус.

Сердца глубокий стук.

Как же тебе досталось,

бедный мой Элидюк.

В море дороги бескрайны:

мчись, торопись, плыви.

Он прибывает тайно

в город своей любви.

Будто луч освещает

его стремительный бег —

И девушку похищает отчаянный человек.

Одна лишь рубашка из шелка

и плащ короткий на ней —

Правда, совсем недолго

пришпоривали коней.

Ставят и поднимают

парус на корабле —

И Гвийадон понимает:

нет места им на Земле.

Странное дело! Море или же небеса

Бурю пошлют им вскоре

и разорвут паруса.

Просят Святую Деву о помощи моряки —

Но буря делает дело

и бьет кораблик в куски.

Никто не протянет им руку,

ничто не продлит их дни.

И вот уже к Элидюку тянут руки они:

Сеньор, мы на всё готовы,

все и каждый готов.

Позвольте сказать вам слово

или несколько слов.

Вы взяли с собой девицу

в этот последний раз.

Бог гневается и дивится —

Бог вообще против нас.

Давайте ее отправим

тихонечко по волнам —

И, может дела поправим,

и Бог повернется к нам?

Наш рыцарь вышел из мрака,

держа на руках свой груз.

Предатель, подлец, собака!

Ты думаешь, я боюсь?

Неужто я слово нарушу,

до берега не дойду?

Скорей уж я обнаружу

тебя, приятель, в аду.

По палубе трус покатился,

и в воду ушел с головой.

Все-таки пригодился опыт-то боевой.

Берега лодка коснулась,

последний удар весла.

А девушка не проснулась —

спит себе, как спала.

То ли она услыхала

угрозу в словах моряка,

То ли в дороге устала —

нам неизвестно пока.

Будят, да не разбудят —

и говорят: «Бог с ней!».

А что же дальше-то будет,

не делается ясней.

Горе, большое горе!

Плачет наш бедный друг.

Но вспоминает вскоре кое-что Элидюк.

Тут, на опушке леса,

старый отшельник жил.

Перенести принцессу

к старцу наш друг решил.

К лесу отправилась свита,

но вот уж назад идут:

В хижину дверь открыта,

но нет отшельника тут!

Что ж это, в самом деле? —

слышится горький крик.

Только на прошлой неделе

умер добрый старик.

Что будет с принцессою бедной,

что с нею делать нам?

Но мы отслужили обедню —

мы же и выстроим храм.

Увез я тебя до срока,

привез тебя за моря —

Прости, что я так жестоко

все сделал, любовь моя!..

Ни в чем ты не виновата… —

горюет и плачет он.

И видит: щека розовата,

и губы ее – как бутон.

Ты людям другим не ровня, —

шепчет наш Элидюк. —

И будет твоя часовня

со мною всегда, мой друг.

* * *

Впрочем, жена его с ним нежна.

Дом полон усердных слуг.

Но в доме – устойчивая тишина.

Бедная Гвиделюк!

Она бесконечно долго ждала,

Неправдоподобно верна.

А теперь вот пора иная пришла —

Выходит, я и не нужна?

Даму бессонница жжет, и тоска:

Мой мужчина или не мой?

Мой – до последнего волоска.

Захочу – подарю другой.

* * *

Да что ж это?

Рыцаря, говорят,

отшельник заворожил.

Встречали его,

много раз подряд,

там, где наш старец жил.

Гвиделюк, в раздумье, заходит в лес:

там, в хижине у пруда,

Жил старик, да давно исчез,

кто же там есть тогда?

…Поднимем же покрывало,

пощупаем хрупкий висок…

Алмазов тут не бывало —

не намывал наш песок.

Таких цветов не сажали

в наших укромных садах.

А мы себя воображали

дамами при господах!

Все поняла, конечно, бедная госпожа

И подзывает нежно к себе своего пажа:

Видишь цветок бесценный?

С этим цветком – беда.

И я буду тут бессменно и не уйду никуда.

Хоть сердце мое бездетно —

ты дочкой могла мне быть.

И я не хочу бесследно,

беспомощно уходить.

И тут совершилось чудо,

сюжету всему – поперек.

Поскольку, невесть откуда,

явился юркий зверек —

Ласка с птичьею костью

бежит легко, как йо-йо…

И паж своей длинной тростью

убивает ее.

Но что это? Будто сказка —

с цветочком и корешком,

Другая такая же ласка

пришла за своим дружком.

Подносит, вздыхая тяжко,

и в ротик ему корешок

Вкладывает, бедняжка,

и, Боже, – ожил дружок!

Постой! – восклицает дама,

заплаканная, в слезах.

Она воскресила прямо его у нас на глазах.

Да что уж там «восклицает»,

она корешок взяла —

И девушка воскресает:

Сколько же я спала?

Но кто же ты, милая дева?

Мы рады тебе помочь.

Я Логрии королева, и я королевская дочь.

Там был превосходный воин,

на службе в моей стране.

И милостей был достоин,

и полюбился мне.

Но я поняла причину

такого долгого сна —

Нельзя мне любить мужчину,

раз я у него – не одна.

Зачем он меня оставил,

когда я заснула вдруг?

Без совести и без правил,

без чести ваш Элидюк!

Моя дорогая детка! —

тихо сказала жена. —

Такое случается редко,

но ты-то ему и нужна.

Он год к тебе ходит ровно,

сидит тут целые дни.

И это – твоя часовня. И ты его не кляни.

Вы шли сквозь огонь и воду,

и завтра же,

на заре,

Я дам вам двоим свободу —

останусь в монастыре.

И если вы захотите

сказать мне

свое «прости» —

Однажды ко мне

прилетите

вы оба в конце пути.

Похоже, что так и было:

все кончилось монастырем.

И та и другая любила —

не жить же, ей-богу, втроем!

Умеют же христиане

из боли извлечь благодать.

А все-таки всякой ране

надо б леченье дать.

Утешим и мы друг друга.

В Бретани, который век,

Все помнят про Элидюка:

Добрейший был человек.

Жимолость

Давно, друзья, готов для вас

Весь шелком вышитый рассказ,

Который вам знаком из детства

И слышан вами много раз.

Мы «Жимолость» зовем его.

Слова не весят ничего.

Слова – трава, лишь «козий листик»,

Да только в них все колдовство.

Вопросы есть у многих стран:

Что королева, что Тристан?

И что случилось на дороге,

На том пути, что им был дан?