Даже в своем громоздком защитном комбинезоне Билли чувствовала ночной холод. Хотя позади вездехода не так сильно свистел ледяной ветер и один из портативных обогревателей, заменявший костер, работал на полную мощность, все равно пробирало до костей.
Ничего другого, однако, не оставалось — на планете Ферро не росли ни кусты, ни деревья, но даже если бы они и были, то их вряд ли использовали бы на дрова: древесина ценилась здесь дороже платины.
Ледяной ветер рычал, как обиженный зверь, обтекая приземистый корпус вездехода, и выл на все голоса в острозубых гусеничных траках. Тут и там в клубящихся густых облаках появлялись просветы, сквозь которые проглядывали яркие мерцающие звезды, словно вкрапленные в черный бархат неба и сияющие, как алмазы под лучом лазера. Но и при безоблачном небе тут было бы темно — у Ферро не было лун.
Сказать по правде, уютом здесь и не пахло, но по крайней мере три девочки-колонистки предпочли холод и ветер скуке в обществе отупевших от безделья поселенцев.
— Ну хорошо, чего ради мы здесь сидим? — спросила Мэг. — Мы слопали все запасы и спели дурацкую песню об утонувших кораблях. На том и кончим забаву, Карли.
В свои двенадцать лет Мэг, хотя и была на год моложе Билли и Карли, обо всем имела собственное мнение.
Билли снова поежилась:
— Ладно, пустомели, чем еще обычно развлекаются сидя у костра?
— Если вы обе заткнетесь, я вам расскажу... — Мэг неожиданно похлопала себя ладонью по груди. — Черт возьми, что-то кольнуло, — проговорила она.
— Обычно в походах рассказывают сказки о привидениях, чудовищах и другом дерьме, — заявила Карли, игнорируя Мэг.
— Ну валяй, расскажи что-нибудь, — великодушно согласилась Мэг.
Карли пустилась в рассказы о вампирах и привидениях, и Билли вскоре поняла, что все историй взяты из старого развлекательного файла. Но одно дело просматривать его в своей теплой и ярко освещенной комнате, и совсем другое — слушать здесь, в холоде и темноте, в стороне от Главного Здания.
Порывистый ветер, пронзающий их ледяными иглами, вдруг затих, как бы подчиняясь общему настроению, когда Карли в своем рассказе достигла кульминации:
— ...и вот, каждый год один из переживших эту ужасную ночь сходит с ума! И сейчас наступила моя очередь! У-у-у!
Карли бросилась на Мэг и Билли. Те вскочили на ноги, и все трое залились смехом.
— А теперь, Мэг, давай ты!
— Да уж. Одна старая ведьма...
Мэг дошла уже до середины рассказа, когда вдруг с неба посыпался град. Вероятно, одна из градин попала в обогреватель — он ярко вспыхнул, предохранитель перегорел, и искусственный костер погас. Остались только блеск звезд да огоньки сигнальных светодиодов вездехода. Ночь навалилась на девочек, стало еще тем нее и холоднее, а Главное Здание словно отодвинулось. Град забарабанил пуще прежнего. Билли дрожала, и теперь не только от холода.
— Вот дерьмо. Надо же! Мой отец описается кипятком, когда узнает, что мы сожгли обогреватель. Я полезла в машину, — сказала Мэг.
— Подожди, закончи свой рассказик.
— Ну его. У меня сейчас отмерзнут уши.
— Черт с тобой!.. Тогда пусть Билли расскажет свою байку.
Карли кивнула Билли:
— Теперь твоя очередь.
— Я думаю, Мэг права — надо сесть в машину.
— Брось, Билли, не выпендривайся.
Билли глубоко вздохнула и выдохнула облачко холодного тумана. Она прекрасно помнила свои сны. Хотите чего-нибудь страшненького? Прекрасно.
— Так вот. Существуют такие... твари. Неизвестно, откуда они взялись, но однажды они появились на Риме. Чудища были цвета черного стекла, ростом в три метра и с зубами с человеческую ладонь. Вместо крови у них кислота: если разрезать эту тварь и кровь попадет на человека, то прожжет до костей. Только разрезать их невозможно: шкура чудовищ прочнее оболочки космического корабля. Они только и делают, что жрут и размножаются. Они напоминают гигантских насекомых. Их твердые, как алмаз, зубы прокусывали инструментальную сталь...
— Ничего себе, — проговорила Карли.
— Если они поймают человека, то счастье, если его тут же сожрут, потому что остаться в живых намного хуже, чем умереть. Эти твари помещают внутрь человека своего детеныша, проталкивая его через горло, и он растет внутри, пока не сможет прогрызть себе путь наружу через мясо, кости и кишки, — продолжала Билли.
— Ух ты! — выдохнула Карли. Мэг ударила себя в грудь.
Билли замолкла, ожидая реакции на свою страшилку.
Но тут Мэг пробормотала:
— Я... я чувствую себя... не очень-то хорошо.
— Плюнь, Мэг, это всего лишь бредни, — сказала Карли.
— Нет, нет... У меня что-то с животом — о-о-о! Билли поперхнулась.
— Мэг?
— А-а-а, как больно!!!
Мэг снова ударила себя в грудь, словно пытаясь убить какое-то зловредное насекомое, забравшееся под одежду.
И вдруг материал ее комбинезона в том месте, где находится солнечное сплетение, выпятился как от удара кулака изнутри.
— А-а-ах! — Крик Мэг потряс Билли.
— Мэг! Нет! — Билли вскочила и отшатнулась.
— Карли бросилась к подруге:
— Что с тобой?
Костюм Мэг снова вытянулся и разорвался. Фонтан крови и обрывки мяса полетели в разные стороны, и змееподобная тварь размером с руку Билли блеснула острыми, как иглы, зубами в тусклом свете звезд, выползая из тела умирающей девочки.