Снаружи, в мертвой пустоте космоса, царило молчание, но внутри корабля-робота мерно, на низких нотах, будто какие-нибудь бездонные духовые трубы, гудели гравитационные тяги. Этот звук проникал сквозь плоть в кости, в самую душу и уже не прекращался до тех пор, пока спальные камеры, подобно моллюскам, не раскрыли створки и не выпустили своих обитателей. Этот механический зуд делал ненужными любые спальни, убаюкивая, вновь маня погрузиться в глубокий сон.
Билли сидела на кухне, сооруженной на скорую руку, и наблюдала за кофе. Цвет напитка был ненормальным, но то же самое происходило здесь и со всеми остальными предметами. Вкус же и вообще отсутствовал. Не кофе, а горячая вода с какой-то мутной примесью. Девушка смотрела на кофе равнодушно, еще не до конца отойдя от летаргии недавнего гиперсна. Это было похоже на грипп, от которого все никак не можешь вылечиться, и порой начинает уже казаться, что болезнь будет длиться вечность. Все предметы на кухне дрожали, и мелкая рябь лизала круглые стенки чашки.
Неожиданно сзади раздался голос Уилкса:
— Вкус как у бумаги, а?
— Может, так и лучше, — ответила Билли, даже не оглянувшись, когда он зашел в каюту и уселся справа от нее.
Прежде чем снова заговорить, Уилкс несколько мгновений глядел на девушку.
— С тобой все в порядке?
— Со мной? Конечно. Что со мной может случиться? Я, бросив свою родную землю, кишащую страшными неземными тварями, лечу Бог знает куда в компании андроида и десантника, который, по-моему, уже просто на грани помешательства.
— Что ты имеешь в виду под словами «на грани»? — спросил капрал. — А впрочем, ты так все вечно представишь, что я просто с ума схожу.
Билли глянула на него и не смогла удержаться от усмешки. Она покачала головой:
— Господи, Уилкс.
— Эй! Ну-ка, выше голову, детка! Дела не так плохи, как кажется. Мы спаслись — ты, я и Бюллер. — Он умолк на секунду. — Я собираюсь пойти посмотреть, нет ли каких передач. Хочешь отправиться со мной?
Билли выпрямилась на ящике, служившем ей стулом, и посмотрела на Уилкса. Багровый шрам на его лице, обычно почти незаметный, сейчас, при этом свете, придавал чертам капрала кислое недоброжелательное выражение, делая его похожим на какого-то маленького демона, приготовившего скромный розыгрыш.
— Нет, — отказалась она.
— Ну как хочешь.
Капрал встал.
Билли отхлебнула тепловатой жидкости и скривилась:
— Постой. Я передумала. Я пойду.
Честно говоря, на этой лоханке заняться было абсолютно нечем. С того момента, как они проснулись, прошла уже неделя, а корабль даже и не думал останавливаться. Правда, система наблюдения оказалась совсем дрянной, но даже и на ней они непременно заметили бы любые заселенные людьми места, если бы хоть какая-то колония оказалась неподалеку. Гравитационный привод, конечно же, побыстрей, чем стары реактивные распылители, однако, если поблизости и была какая-нибудь планетарная система, Уилкс все равно никак не мог ее обнаружить. А для того, чтобы умереть, можно придумать что-нибудь и получше, чем просто подохнуть с голоду на корабле, несущемся неизвестно куда...
Да, она пойдет и заодно узнает, не согласится ли пойти с ними и Митч... Митч... Она до сих пор все никак не могла избавиться от того ужасного ощущения. Она любила Митча, и в этом не могло быть сомнений, но... когда она увидела, как из него, словно из раскрытой консервной банки, вываливаются, извиваясь, эти отвратительные белые черви! Впрочем, конечно же, это были не черви, но все же как они были похожи... на этих личинок. О, как Билли любила Митча, но и ненавидела не меньше. Разве можно испытывать столь противоположные чувства к одному и тому же человеку? Или, быть может, врачи в том госпитале, где она провела эти долгие годы, правы? Быть может, она действительно ненормальная?..
Корабль казался ей сказочно огромным, однако большую его часть занимал груз. Билли предполагала, что если они застрянут здесь надолго, то она успеет все обыскать. Но нужды в этом пока что не было, а скучала она еще не настолько сильно. Да и вообще, не такое уж это приятное занятие — рыться в чьем-то дерьме.
Каюта управления оказалась крошечной, вдвоем в ней было уже не повернуться. Проектировщики оставили достаточно места лишь для ремонтной техники, поскольку корабль обслуживался компьютером и несколькими роботами. Приемные экраны слепили бессмысленной пустотой. Лишь пара застывших символов подмигивала, теряясь на монотонно сером фоне.
— Время выхода в эфир, — сказал Уилкс, и улыбка мгновенно покинула его немолодое уже лицо.
* * *
— Эй, кто-нибудь! Слышит нас кто-нибудь или нет? — кричал человек, в свои шестьдесят лет напоминавший Альберта Эйнштейна. — Отзовитесь! Слушайте все, все, кто не здесь, говорит Герман Кох «Шарлотты»! Мы сидим здесь без пищи, почти без воды, на нас наступают! На нас нападают эти проклятые чудовища и убивают всех подряд. Нас осталось в живых всего двадцать человек...
