Когда знакомая башня вынырнула из спутанного переплетения голых ветвей спящего зимнего леса, у меня сердце замерло в груди. Думала, что почти забыла всё за эти семь лет — но чем ближе становился Замок ледяной розы, тем ярче и живее вставали перед глазами образы ускользающего детства. Проказы и шалости, обиды и маленькие победы, первые настоящие испытания и первые настоящие слёзы… И дружба — я тогда тоже верила, что настоящая.
И в центре этого круговорота, как ось, вокруг которой вращаются все мои воспоминания — высокая чёрная фигура. Очертания смазаны. Я вдруг неожиданно осознаю, что почти не помню лица человека, имя которого долгое время просто запрещала себе произносить, даже мысленно. Пытаюсь вспомнить, но его образ упрямо от меня ускользает. Всё-таки семь лет — долгий срок для ребёнка, которым я была когда-то.
Замок ледяной розы всё приближался, а вместе с тем нарастала и моя нервозность.
Нет, я честно пыталась! Не обращать внимания на панику, которая прорывалась неудержимой волной. Небо, что я делаю! Куда еду? Зачем? К чему снова бередить эти раны?
Вдруг очень живо и в красках представилось, как всё будет — огромный-преогромный замок, толпы разряженных гостей… и посреди всего этого великолепия — одна потерянная я. Нет, всё-таки мне привычнее тишина и одиночество. Понятия не имею, как найти своё место там, где меня наверняка уже…
— Пап, а вдруг они меня все уже забыли?.. — Не сдерживаюсь и поворачиваюсь к нему, почти слетаю от этого движения со скамьи — и так сидела на самом краю.
Отец смотрит на меня тепло и понимающе. И отвечает — похоже, не на тот вопрос, что я задала, а на тот, что хотела задать на самом деле. Качает головой.
— Нет, Кэти! Он тебя не забыл. Посмотри в окно.
…Меж деревьев промелькнуло серебро. Потом ещё и ещё раз.
Всадник на снежном олене.
Одетый в чёрное, он пригибается к самой шее могучего прекрасного животного, и оба они кажутся стрелой, мчащейся сквозь дебри наперерез ветру, рассыпая снежные искры. Стрелой, выпущенной из моего полузабытого прошлого в настоящее.
Серебристый сполох теряется из виду, но я знаю, что наши пути уже скоро пересекутся.
На подъезде к замковой ограде мне бросилась в глаза странная деталь, которой абсолютно точно не было семь лет назад. По обе стороны дороги, перпендикулярно ей, высится длинный земляной вал в сажень высотой. Я не видела краёв — они терялись в лесной чаще, которая здесь, так близко к Замку ледяной розы, была совсем уже свободна от снега. Покатый, заросший травой и местами мхом, кое-где растрескавшийся — вал выглядел так, будто гигантский подземный змей разлёгся поперёк моего пути, и он вот-вот проснётся и начнёт выбираться наружу.
Надо будет не забыть спросить, что это ещё такое, у… у кого-нибудь. Я спрошу об этом у кого-нибудь в замке. Да хоть у старины Торнвуда — надеюсь он в добром здравии и по-прежнему служит у Винтерстоунов дворецким.
Чем ближе я была к источнику своего беспокойства, тем ярче и полнее оживали в моей памяти детские воспоминания, и тем больше отличий я находила. Казалось бы, не таких и существенных, но они остро напомнили мне, как много времени я потеряла.
Замок почти не изменился, разве что камень его стал совсем бледно серым, почти белым — как дождевая туча, которая выплакала уже почти все обиды и готовится стать легкомысленным облаком. И розы — мои чудесные синие розы взобрались уже до самой башни и густым ковром укрывали часть стены. Вот-вот протянут нетерпеливые зелёные пальцы в то заветное окно, плотно закрытое ставнями, за которым скрывается до сих пор не разгаданная тайна.
Вокруг же замка меня ждало намного больше непривычного.
Вместо ажурной чугунной ограды, что окружала сад когда-то, — высокая стена белого кирпича, поверху из неё торчат острые пики. Тяжёлые дубовые ворота, окованные полосами стали. Они, правда, распахнуты настежь, и наш экипаж проезжает без единой заминки, зато справа обнаружилось небольшое приземистое помещение, больше всего напоминающее караулку. Когда оттуда вышли двое в кирасах и с алебардами, я поняла, что это она и есть.
Нас ни о чём не спрашивали и коротко поклонились. На доспехе стражи красуется герб Винтерстоунов — синяя роза в серебряном круге.
Так, а это что там у нас вдали, рядом с хозяйственными постройками появилось? Не двухэтажная ли казарма часом, судя по входящим и выходящим из неё вооружённым людям?
Кажется, за истёкшее время Рон не терял времени даром. Он ведь собирался укрепить оборону Замка ледяной розы, как только дорвётся до части фамильных денег, — и сделал это! Чтобы Замок никогда больше не мог стать игрушкой в нечистоплотных руках и заложником чьих-то непомерных амбиций.
Меня охватывает самая настоящая гордость за моего друга.
Стоп! Кого?..
Да что ж это такое-то, в самом деле… Дурочка Рин, прекрати, наконец, принимать желаемое за действительное!
Экипаж уже был на въездной аллее, постепенно притормаживал под хруст гравия и фырканье лошадей, и у меня оставалась всего какая-то пара мгновений на то, чтобы пригладить волосы и привести в порядок скачущие мысли. А я продолжала ругать себя по чём зря и с отчаянием осознавала, что, наверное, как ни старайся, всё равно никогда не смогу как следует подготовиться морально к тому, что ждёт меня в замке.
