Он открыл газету и стал внимательно смотреть. Потом читать. Он искал работу. Любую. Та кондиция, до которой он дошел, воодушевляла взяться за любую работу, иначе наступала кондиция конца.
Собственно, то, чем он занимался, делали тысячи людей в разных местах и странах, но он не думал о тысячах, а думал о себе: как ему найти работу. Потому что позади и впереди не было ничего. Он находился на последней ноте самого последнего аккорда оканчивающегося этюда. Но был спокоен. Какая разница: жить или умереть. Смерть — философское понятие, ее еще никто не опроверг, и относиться к ней нужно философски. Не найдет — так умрет. Ну и что. Одним меньше будет.
Сначала он проскользнул взглядом мимо этого объявления, потом почему-то, непонятно почему, вернулся. Объявление было небольшое:
«Нужен частный шофер для моей дочери, возить в школу. Желательно в зрелом возрасте и женатый».
Дальше шел телефон. Как ни первого, так ни второго у него не было. Он был незрел и не женат. Но позвонил и сказал, что по объявлению. Недовольный (сильно) голос ответил, что он слушает. Хотя подразумевалось: лучше бы я не слышал тебя никогда. Тогда зачем нужно было давать объявление, подумал он. И начал… Почему он тогда не остановился? И не начинал никогда! И не было бы того, что было. Всего того, что случилось потом. А может быть, и было. Кто знает что в этой жизни?..
— Я звоню по объявлению в газете.
— Почему вы думаете, что подойдете для этой работы?
— Потому что работал в подобной должности и могу предоставить всяческие рекомендации.
(Понял уже, с кем имеет дело.)
— Сколько вам лет? Он назвал, но прибавил.
— Вы женаты?
— Нет, но у меня есть невеста. Не было, но он выдумал.
— Когда?
— Что? — не понял он.
— Вы собираетесь жениться и она станет вашей женой?
(Кто бы мог подумать: кто станет его женой.)
— В октябре.
Стоял август. Его бесил этот пренебрежительный тон.
— Где вы живете?
— Не слишком далеко…
— Так приезжайте, чтобы я на вас посмотрел. Адрес…
Перебрав три несвежие рубашки, он выбрал четвертую — свежую. Носки и трусики всегда были чистыми: он стирал их вместе с собой. Интересно, а каким образом он бы стирал рубашки, если у него не было даже на еду. Не то что на стиральную машину.
Он спешил по названному адресу, боясь, что позвонят другие и он не получит работу. Умирать в таком раннем возрасте все же не хотелось. Впрочем, он и не надеялся ее получить.
Доехав за неимоверно короткое время, которое могло быть установлено на средних дистанциях, он переступил порог и оглянулся.
Слегка удивленный хозяин вошел следом за ним:
— Не ожидал вас так быстро.
И тут он честно, без всяких финтов сказал:
— Мне нужна работа, сэр, очень.
— Хорошо, хорошо, — недовольно проговорил вошедший, — вам никто еще ничего не обещал.
Он указал рукой, и они прошли через холл в кабинет.
Вы ожидаете описания кабинета — будет не сейчас, а потом. Но если бы ему сказали, что цари и императоры жили в каких-то необыкновенных комнатах, то он бы подумал: как раз в таких.
— Меня зовут мистер Деминг Нилл.
— Александр Невин.
— Что вы делали до этого?
— Я работал частным шофером у одного старого джентльмена, потом был на пособии по безработице, потом поступил в университет в аспирантуру.
— По какой специальности?
— Литература.
— Сколько вы учили язык?
— Начал, когда приехал сюда, среди людей набрался.
И то хорошо, что не «откуда вы?».
— Довольно быстро говорите. А до этого?
Так все-таки нужно было говорить откуда: и его это интересует.
— До этого никогда не изучал, — ответил он.
Но он ошибался: мистера Нилла ничего не интересовало касательно его персоны. Совершенно. Александр много возомнил о себе.
Он сидел и размышлял, а Александр молитвенно молчал.
— Хорошо. Пойдемте, покажете, что вы умеете. Они вошли в гараж, через секунду залившийся лампочным светом. Черный «кадиллак»-лимузин стоял, сверкая надраенной поверхностью. Они отражались в нем как в зеркале.
— Возьмите, — сказал мистер Нилл, протягивая ключи.
Его уже не волновало и не радовало, что эту блестящую птицу поведет он: все это напоминало первую работу, вернее, устройство на нее.
Александр сел за руль. Они выкатили медленно из аллеи, ведущей от дома на улицу. Машина разогналась. Александр проехал несколько улиц, потом нырнул и вынырнул на автостраду, сделал несколько резко-плавных поворотов и неожиданных торможений — за короткое время он продемонстрировал то, что умел, но на лице мистера Нилла ничего не отразилось. Они снова медленно вкатили в аллею, ведущую уже к дому. Из гаража они вернулись в кабинет, но через другую дверь.
Мистер Нилл опустился в кресло и жестом указал Александру. Его молчание ничего хорошего не предвещало.
— Вы наняты на работу.
Что-то екнуло у нанятого внутри.
— Теперь об условиях. Вы будете возить мою дочь в школу, потом домой и куда она ни пожелает. В случае необходимости — защищать, но думаю, такой необходимости не будет. Она сама прекрасно водит машину, и у нее есть права. Но я не хочу, чтобы она ездила одна: сейчас невероятно много сумасшедших людей на дорогах, улицах, трассах — впрочем, их сейчас везде много. К тому же это дорогая машина, и, когда юное создание за рулем такой машины, всякое в голову может прийти, и не только прийти, но и быть исполнено. Итак, первое правило: вы никогда не даете ей руль. Водить вы будете мой лимузин, в котором вы сейчас катались, у меня есть другой. — (С таким кабинетом — Александр не сомневался.) — Работа — пять дней в неделю, в субботу и воскресенье у вас выходные. Вы должны быть здесь в восемь утра, выезд — в восемь пятнадцать. До школы ехать двадцать-тридцать минут, в зависимости от движения. С девяти до двух тридцати вы свободны, возможно, нужно будет свозить куда-нибудь ее мать, мою жену, не так часто. Привезя ее из школы, вы будете получать обед. Если не ошибаюсь, у вас в Европе это так зовется, мы говорим «ленч». Она может пользоваться вашими услугами только до пяти, потом приезжаю я и всегда рад сделать для нее все, что она хочет. Если ей не нужно никуда — вы свободны. Вы будете получать двести долларов в неделю, еду и два выходных дня. Через полгода, если все будет хорошо, я добавлю пятьдесят долларов в неделю. Чек — раз в полмесяца. Это все. Не много. У вас есть вопросы?
