— Маргарита Борисовна!
— Ну, снова — здорово! — нахмурилась Маргарита, впуская женщину в квартиру. — Надя, сколько можно? Мы же сто лет назад договорились, что будем обращаться друг к другу по именам.
— Тут такое дело… — замялась Надежда, топчась на пороге.
— Надя, что случилось? — нахмурилась Маргарита. Когда ее помощница по хозяйству, а точнее домработница, начинала свою речь с таких слов, жди неприятностей.
— Я увольняюсь, — внутренне сжавшись, выпалила Надя.
— Почему? Что произошло? Мы тебя чем-то обидели? Или зарплата не устраивает? Может быть, ты другое место нашла, получше?
— Нет, что вы, Маргарита Борисовна, что вы! — замотала головой Надежда. — И платите хорошо, и человек вы замечательный…
— Так что же произошло? И прекрати меня Маргаритой Борисовной называть! — рассердилась хозяйка.
— У меня мама… — чуть не плача, сказала Надя. — Мама у меня…
— Умерла?! — ахнула хозяйка.
— Да типун вам на язык! — возмутилась домработница.
— Так. Все. Я ничего не понимаю! Раздевайся, пошли на кухню чайку выпьем, и ты мне все расскажешь!
Надя не стала спорить, сняла пальто, переобулась и вошла в кухню.
— Садись! — велела Маргарита, разливая чай и двигая к Надежде корзиночку с печеньем. — Рассказывай!
— Да что рассказывать… — пожала плечами домработница. — Мама моя картошку из погреба доставала, запнулась… перелом шейки бедра. За ней уход нужен. А мама в деревне живет, далеко.
— Ой-ё-ёй. Серьезная травма. Сколько ей лет?
— Шестьдесят в этом году будет, — потупилась Надежда.
— Да, дело не шуточное, — кивнула Маргарита. — Только увольняться-то зачем? Срастется у твоей мамы кость, вернешься.
— Мне сказали, она долго срастаться будет. Может, три месяца, а может, полгода, — тяжело вздохнула домработница.
Маргарита смотрела на Надежду и понимала, что ей очень трудно будет расстаться с этой женщиной. Вот уже семь лет Надя работала у них в доме. Членом семьи, правда, не стала, так как приходила всего три раза в неделю, тихо-спокойно выполняла свою работу и уходила. По душам Маргарита с Надеждой все семь лет так и не поговорили ни разу. И не из пустого снобизма хозяйки, а просто Надя, человек сдержанный, всячески старалась быть незаметной, при этом прекрасно справлялась со своими обязанностями.
— Маргарита, так вы меня отпустите?
— Господи, да конечно! — воскликнула хозяйка. — Как я могу тебя не отпустить!
— Спасибо. Пойду я.
— Подожди, а деньги! — Маргарита сходила в кабинет и взяла из шкатулки необходимую сумму. — Возьми, это за этот месяц, а это премиальные. Ты очень хорошо работала. Очень жаль, что с твоей мамой такое случилось.
— Да вы что? — изумилась Надя. — Я же и месяц этот не доработала, и вас за две недели не предупредила, чтобы вы кого-то на мое место нашли.
— Во-первых, ты не знала, что мама ногу сломает. А во-вторых, тебе сейчас деньги понадобятся… Надя, спасибо тебе большое за все. Если бы не ты, я бы ни за что одна с домашним хозяйством не управилась.
Маргарита сказала это так просто и душевно, что домработница, чуть не разрыдавшись, обняла свою бывшую хозяйку.
— И вам спасибо большое. Вы хорошая, добрая и всегда ко мне по-человечески относились.
От таких проявлений чувств Маргарита откровенно смутилась.
— Ты на поезде едешь или на автобусе?
— На автобусе. В двенадцать отправляется, — объяснила Надя. — Так я пойду?
— Конечно, — кивнула Маргарита.
Надя вышла в прихожую, надела сапоги и пальто…
— Маргарита Борисовна… я вам сказать хотела…
Маргарита ободряюще улыбнулась.
— Вы последите за Анатолием Николаевичем! — одним махом выпалила домработница.
— Ты о чем? — вытаращила глаза Маргарита.
— Да так… — замялась Надя и, быстро попрощавшись, ушла, оставив совершенно ошарашенную Маргариту в крайней степени недоумения.
— Привет! — улыбнулась Маргарита, целуя мужа в щеку и забирая у него портфель. — Устал?
— Как всегда, — кивнул Анатолий Галинский, раздеваясь.
Маргарита разогрела в микроволновке ужин и накрыла на стол. Что и говорить, работа у ее Толеньки важная и тяжелая. Даже вечерами засиживается. Ее святой долг вкусно накормить уставшего мужа.
— Как всегда, выше всяких похвал, — сказал Анатолий, поужинав. — Тимка спит уже?
— Очень на это надеюсь, — усмехнулась Маргарита. — Если, конечно, книжку под одеялом не читает. Пойду шугану, а то ведь начало двенадцатого.
Но Тимка уже давным-давно спал или талантливо притворялся, что спит. Маргарита подоткнула сыну одеяло и вернулась на кухню.
— У нас проблема, — сказала Маргарита, отхлебывая чай из большой именной кружки. — От нас Надя ушла.
— С чего это? — недовольно поднял бровь Галинский, затягиваясь сигаретой.
— У нее мать шейку бедра сломала, вот она к ней и поехала, ухаживать.
— Плохо, но не проблема. Сейчас куча агентств по предоставлению услуг. Не то что раньше одна фирма «Заря». Займешься?
— Ну конечно, — кивнула Маргарита. — Только жалко ее. Столько лет у нас работала.
Анатолий, не ответив, пожал плечами. Надежду он почти не знал, и по большому счету ему было все равно.
— Знаешь, она сегодня какая-то странная была. Нет, я, конечно, понимаю, такое несчастье с матерью, но… Представляешь, она сказала, чтобы я за тобой следила! — засмеялась Маргарита.
