Украденный трон

Украденный трон

В романе «Украденный трон» 3. Чиркова рассказывает о начале царствования Екатерины II, о дворцовом перевороте 1762 года, в результате которого был свергнут и убит Пётр III. Автор предлагает свою точку зрения на личность знаменитой российской императрицы, не восхваляет и не превозносит её. Перед читателем раскрываются тайные думы Екатерины, интриги и тёмные стороны её души, никому не ведомые хитрые замыслы, которые она вынашивала и претворяла в жизнь, играя великодушную, заботливую и просвещённую правительницу. Её царствование началось с кровопролития, и угнетённый народ, не получивший никаких послаблений с воцарением жестокой немки, бунтовал недаром. Второй женский образ романа — блаженная Ксения Петербургская, ясновидящая, святая заступница обездоленных и предсказательница событий в царском дворце.

Жанр: Историческая проза
Серия: Россия. История в романах
Всего страниц: 131
ISBN: 5-7632-0783-1
Год издания: 1998
Формат: Полный

Украденный трон читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал





ПАМЯТИ МАТЕРИ МОЕЙ

ЧИРКОВОЙ ИРИНЫ МИХАЙЛОВНЫ

ПОСВЯЩАЮ





«Худородная немецкая принцесса завладела

гигантской русской империей и правила ею до

самой своей смерти, отличаясь живым, деятельным

умом, незаурядной силой воли, и сумела придать

государству блеск и международное значение. При ней

Россия вышла на первые места в мире и уже в течение

целого столетия не сходила с них...»

3. Чиркова

ОТ АВТОРА


Печальным осенним днём 12 октября 1989 года электричка несла меня к Петрокрепости сквозь позолоту белых берёз и синюю мглу хмурых елей. Колёса громыхали на стыках, вагон вздрагивал и подпрыгивал. По стёклам немытых окон стекали слезинки дождя, а я считала станции. Пятнадцать остановок от Финляндского вокзала, хотя с той стороны, южной, было бы, наверное, много меньше. Но я поехала северной стороной Невы, мне хотелось окунуться в атмосферу жизни, о которой я собиралась писать...

В глухую осень 1764 года здесь, верно, было вообще не проехать сушей, и ходили по Неве швертботы, барки, шлюпы и рябики. Против течения, ветер — ненадёжный двигатель, а вёслами выгребать — какое же терпение надо, чтобы грести столько вёрст...

Электричка всё неслась и неслась сквозь белую мглу берёзовых лесов. Вдоль всей дороги валялись вразброс тонкие стволы, там, где их застигала широкая лопата и боевой топор бульдозера. Зияли широкие просеки, залитые водой, a no сторонам карандашами натыканы белые тонкие стволы, словно рассыпанные неосторожной рукой.

   — Дачники, гатят дороги, — тихо сказала в ответ на мой вопрос старая женщина в сером платке и старомодном плаще, подпоясанном широким солдатским ремнём.

Просеки мелькали чёткими прямыми линями. Будущие дороги были заполнены осенней коричневой водой.

   — Торф, слой толстый, болотина, расти будет всё как на дрожжах, только осушай знай, — продолжала пояснять старая женщина.

Я уже догадалась, что и она, должно быть, дачница, потому что наряд её вовсе не соответствовал её говору и чему-то неуловимому, что выдавало в ней человека интеллигентного. Корзина, стоявшая у её ног в проходе, заполнена тонкими прутиками саженцев.

За просеками, у самой железнодорожной насыпи, потянулась дорога, вся избитая рытвинами. Сначала тёмно-серая, она вдруг, попав в какую-то необычную почву, стала тёмно-красной. Лужи в рытвинах отливали кровавым.

   — Кровью земля плачет, — снова тихо сказала женщина.

Действительно, кровавая дорога. Наверно, по ней, этой земле, ходил Пётр Великий со своим размашистым топором, и кровь погибших выступает теперь изо всех пор земли.

Думать так было жутко, и я поскорей отвернулась от окна. Тонкие стволы выкорчеванных и никому не нужных брошенных берёзок и эта кровавая дорога как-то соединились, сошлись вместе, скрепились в моём сознании в одно целое.

Ох уж эти писатели и журналисты! Вечно изобретут что-то такое, от чего привычное станет необычным. А всего-то просто красная глинистая почва, дождь идёт, дорогу размыло, лужи отдают красным. Всё очень просто. Но воображение продолжало разыгрываться.

Дождь за окном и не думал переставать. Он то прыскал изо всех сил, то редкими слезинками скатывался по шероховатой, грязной поверхности стекла. Больно печальна эта ленинградская осень. Тоска во всём. Унылое серое небо такое низкое, что кажется, висит на плечах, каждое дерево плачет, роняя на пропитанную влагой землю каплю за каплей. Везде, на всём блестят капли дождя. Но не сверкают, не искрятся, не горят радугой, а лишь отливают каким-то неживым цветом, словно отражают не дневной, а тускло-лунный свет.

Может быть, просто настроение у меня такое? Еду не знаю куда — искать не знаю что. Какое мне вдруг дело затеялось, какая беда легла на плечи? Ну, жил когда-то, давным-давно, больше двух веков назад, один человек. В два месяца от роду он был венчан на царство русское, в полтора года вывезен в ссылку, в Холмогоры, в четыре года оторван от отца и матери и сдан на руки чужим грубым людям, солдатам, и до двадцати четырёх лет просидел в тюрьме, без света и воздуха, как дикий зверь. Даже «зицо» его не разрешалось видеть никому. Вторая железная маска. Только у него маски не было. Забрызганное чёрной краской окно за решёткой да чёрная тряпка на лицо, если кто чужой нагрянет.

Мало ли подобных историй в глубине веков, откуда же эта боль по нему, как будто и не чужой он мне?

Электричка остановилась у платформы. Петрокрепость. Вот и место моего назначения. Неподалёку отсюда, в Шлиссельбургской крепости, восемь лет просидел Иоанн Антонович[1], русский император, венчанный на царство в два месяца от роду и зарезанный своими тюремщиками только потому, что какому-то поручику с Украины, Василию Мировичу, втемяшилось в голову освободить его и возвести на престол, уже давно занятый. Как подумаешь, нелепейшая история. Впрочем, многое в России совершалось нелепо. В результате такого же легкомысленного заговора воцарилась на российском престоле чистокровная немка Екатерина Вторая[2]...

Я вышла из вагона. Дождик снова запрыскал и припустил всё сильнее. Вокруг всё так тускло и уныло, что я чуть было не вскочила обратно в вагон. Но двери электрички тучно чмокнули, захлопываясь, и вагоны покатились обратно, а я осталась.


Еще от автора Зинаида Кирилловна Чиркова
Кабинет-министр Артемий Волынский

Представитель древнего рода Волынских-Боброков Артемий прошёл путь от солдата драгунского полка до кабинет-министра. Он был одним из немногих русских дворян, достигших высокого положения во время «бироновщины», лицом, пользовавшимся особым доверием императрицы Анны Иоанновны. Однако интриги иностранцев, боявшихся усиления влияния «русской партии», привели к аресту Волынского и его единомышленников...Об одном из известнейших людей российской истории, крупном государственном деятеле и дипломате Артемии Петровиче Волынском (1689-1740) рассказывает новый роман современной писательницы 3.


Вокруг трона Екатерины Великой

В истории часто главные роли играли не только те, кто занимал трон, но и те, кто находился рядом. Среди них были выдающиеся государственные деятели и ловкие авантюристы, талантливые политики хитроумные интриганы. Григорий Орлов, Григорий Потёмкин, Платон Зубов — эти и другие люди, окружавшие императрицу Екатерину Великую, сумели достичь вершин власти и занять заметное место в истории государства Российского.В данном томе представлены биографические очерки о Григории Орлове, Григории Потёмкине, Екатерине Дашковой и других сподвижниках и фаворитах, составлявших окружение императрицы Екатерины Великой.


Звезда печального счастья

Можно ли стать счастливой, утратив все, о чем только может мечтать женщина, — блестящее положение в обществе, богатство, любовь и преданность родных и друзей, любимых детей, стать униженной и оскорбленной? Ответом на этот вопрос может быть история о роковой страсти, мучительных страданиях и великих утратах замечательной русской женщины Натальи Дмитриевны Фонвизиной, жены декабриста, последовавшей за мужем в каторжную тюрьму…


Корона за любовь. Константин Павлович

Генерал-инспектор российской кавалерии, великий князь Константин принимал участие в Итальянском и Швейцарском походах Суворова, в войнах с Наполеоном 1805-1815 гг. По отзывам современников, Константин и внешне, и по характеру больше других братьев походил на отца: был честным, прямым, мужественным человеком, но отличался грубостью, непредсказуемостью поведения и частыми вспышками ярости. Главным событием в жизни второго сына Павла I историки считают его брак с польской графиней Иоанной Грудзинской: условием женитьбы был отказ цесаревича от права на наследование престола. О жизни и судьбе второго сына императора Павла I, великого князя Константина (1779—1831), рассказывает новый роман современной писательницы 3.


Граф Никита Панин

О жизни одного из крупнейших российских государственных деятелей XVIII в. Никиты Ивановича Панина (1718–1783) рассказывает новый роман З. К. Чирковой.


Проклятие визиря. Мария Кантемир

Семнадцатилетняя красавица Мария, дочь молдавского господаря Дмитрия Кантемира, была последней любовью стареющего Петра Великого. Император мечтал о наследнике престола и если бы не загадочная смерть новорождённого младенца — сына Марии и Петра — история России могла пойти совсем иным путём...Новый роман современной писательницы 3. Чирковой рассказывает драматическую историю последней любви российского императора Петра Великого. В центре внимания автора — жизнь и судьба красавицы Марии Кантемир (1700—1757), дочери молдавского господаря Дмитрия Кантемира.


Рекомендуем почитать
Стихотворения и поэмы

В книгу вошли лучшие переводы стихотворений и поэм Джона Донна, одного из самых самобытных поэтов в истории английской литературы. Загадочная поэзия Джона Донна, стоящего на поэтическом олимпе рядом с Шекспиром, Чосером, Милтоном, Блейком и Элиотом, в наше время переживает неожиданное возрождение и снова становится объектом интереса самого широкого круга читателей.


Как люди думают

В словосочетании «творческое мышление» главное слово – мышление. Оно само по себе творческий акт. Все новое, интересное, сложное – пища для ума, и пищу эту окружающий мир поставляет в избытке. А переработать материал в новые идеи можно, используя приемы из этой книги, написанной известным российским блогером (40,000 читателей!) Дмитрием Чернышевым, работа которого – креативный директор в рекламном агентстве – почти полтора десятка лет связана с ежедневной генерацией идей.


Мартов хлеб

Яан Кросс (1920–2007) — всемирно известный эстонский классик. Несколько раз выдвигался на Нобелевскую премию. Поэт и прозаик. Многие произведения писателя переводились на русский язык и печатались в СССР огромными тиражами, как один из исторических романов «Императорский безумец» (1978, русский текст — 1985).Детская повесть-сказка «Мартов хлеб» (1973, впервые по-русски — 1974) переносит вас в Средневековье. Прямо с Ратушной площади Старого города, где вы можете и сегодня подойти к той самой старой Аптеке… И спросить лекарство от человеческой недоброты и глупости…


Метеоры

Роман Мишеля Турнье «Метеоры» — это современная сага о жизни двух поколений династии Сюренов, выходцев из Бретани, владевших в середине прошлого века небольшой ткацкой фабрикой. История близнецов Жана и Поля — это притча о взаимопонимании, о сложности построения пары, союза.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.


Окаянная Русь

Василий Васильевич II Тёмный был внуком Дмитрия Донского и получил московский стол по завещанию своего отца. Он был вынужден бороться со своими двоюродными братьями Дмитрием Шемякой и Василием Косым, которые не хотели признавать его законных прав на великое княжение. Но даже предательски ослеплённый, он не отказался от своего предназначения, мудрым правлением завоевав симпатии многих русских людей.Новый роман молодого писателя Евгения Сухова рассказывает о великом князе Московском Василии II Васильевиче, прозванном Тёмным.


Князь Ярослав и его сыновья

Новый исторический роман известного российского писателя Бориса Васильева переносит читателей в первую половину XIII в., когда русские князья яростно боролись между собой за первенство, били немецких рыцарей, воевали и учились ладить с татарами. Его героями являются сын Всеволода Большое Гнездо Ярослав Всеволодович, его сын Александр Ярославич, прозванный Невским за победу, одержанную на Неве над шведами, его младший брат Андрей Ярославич, после ссоры со старшим братом бежавший в Швецию, и многие другие вымышленные и исторические лица.


Гнев Перуна

Роман Раисы Иванченко «Гнев Перуна» представляет собой широкую панораму жизни Киевской Руси в последней трети XI — начале XII века. Центральное место в романе занимает фигура легендарного летописца Нестора.


Цунами

Первый роман японской серии Н. Задорнова, рассказывающей об экспедиции адмирала Е.В.Путятина к берегам Японии. Николай Задорнов досконально изучил не только историю Дальнего Востока, но и историю русского флота.