Иннокентий А. Сергеев
ТАНЕЦ ДЛЯ ЖИВЫХ СКУЛЬПТУР
Глиняные куклы бывают мужчинами и женщинами, дорогими и
дешёвыми. Они сделаны из земли и, когда они разобьются, снова
уйдут в землю. Таков человек.
"Гуань инь-цзы"
И вот, когда прежнее умерло, я пишу мою жизнь такой, какой она
происходит во мне теперь, когда меня нет больше.
Король Манекенов
1
"Может, её и дома не будет",- подумал я. - "Это было бы даже лучше, хотя... Надо было позвонить, ведь это всё равно неизбежно. Если её нет дома, придётся придти ещё раз... Всё равно придётся. Хорошо бы холодного пива, а потом, ближе к вечеру, выпить кофе. Ладно, на обратном пути. Ничего не говорить ей сразу. Хотя, почему бы и нет? Она ещё ничего не знает. Она не ждёт, может быть, собирается куда-нибудь сегодня вечером... Ничего не объяснять, просто сказать всё, и уйти. И разом покончить со всем этим".
Ну вот я и на месте.
Солнце, во всём мире солнце, и только здесь, в подъезде полумрак. И тихо. Где-то хлопнула дверь, кто-то идёт, спускаясь по лестнице.
Я нажал на кнопку звонка. Нажал ещё раз.
Замок щёлкнул, и дверь открылась.
- Привет,- сказал я, протискиваясь в прихожую.
- Может, хотя бы разуешься?- крикнула мне вслед Крис.
Я был уже в комнате. Она вошла за мной.
На журнальном столике стояла початая бутылка "Столичной" и пустой гранёный стакан. Только что выпила. Наверное, залпом, и пошла открывать.
Я обернулся.
- Привет,- сказал я.
- Ну, привет,- сказала она.- Давно не виделись.
- Может, нальёшь мне тоже?
- Наливай сам, если хочешь. Я тебе не прислуга.
Её тон, резкий и агрессивный, вдруг совершенно успокоил меня. Мне стало весело и хорошо.
- Кажется, я некстати?
- Вот ещё!
Она прошла мимо меня и плюхнулась в кресло.
- Я тебе не помешал?
Она не ответила. Не глядя, взяла бутылку, отвинтила крышку и плеснула в стакан.
- Ну вот, пролила,- сказал я.- Теперь полировка испортится.
Я принёс с кухни тряпку и стакан для себя.
- На, вытри.
- Чего ты раскомандовался?
- Вытри, а то следы останутся.
Она не пошевелилась.
Я поднял бутылку, вытер полировку и бросил тряпку на подоконник.
- Чего усмехаешься?- мрачно сказала она.
- Ничего, настроение хорошее.
- Я, кажется, просила тебя разуться!
- Ну, не сердись,- примирительно сказал я.- За что пьём?
Она не ответила.
Я сел на диван и налил себе водки.
- Тебе тоже?
- А ты как думаешь?
Я налил ей тоже.
- В такую жару пить водку,- я покачал головой.- Давно у тебя запой?
- У меня не бывает запоев.
- Да? Ну ладно. Так за что?
Она достала сигарету из пачки, закурила. Молча взяла свой стакан.
- Слушай, чего ты надулась?
- Я? Надулась?
- Ну да,- сказал я.- Кажется, ты уже всё знаешь.
- Что я знаю?
- Иначе бы ты не вела себя так.
- Что я знаю?
- Я не знаю, что ты знаешь, но иначе бы ты не вела себя так.
- А как я себя веду?
- У тебя пепел сейчас упадёт.
- Я что, звала тебя сюда? Звонила, может быть, умоляла придти?
- Ладно,- сказал я.- Давай выпьем. За твой цвет лица.
Она стряхнула пепел с сигареты в водку.
Я поморщился.
- Ну зачем это?
Она выпила залпом, опустила голову, прижав подбородок к груди, и, посидев так несколько секунд, поставила стакан на столик.
- Чтобы испортить себе цвет лица. Между нами ведь всё кончено, ты это ведь пришёл сказать? Или ты хотел соврать что-нибудь? А я тебя обломала, да?
- Да нет...- сказал я.- Я не собирался тебе врать.
- И не надо ничего изображать. Может быть, ты считаешь меня дурой, но я не дура!
- Я не считаю тебя дурой.
- И убиваться не стану. Подумаешь, ценность!
- Значит, я никакая не ценность, да? И то, что между нами было, тоже никакая не ценность.
- Ничего между нами не было,- отрезала она.
- Вот как.
- Ты и удовлетворить-то меня толком не мог никогда.
- У тебя язык заплетается.
- Заткнись! Не знала я, что ты такой ублюдок.
- Конечно, не знала. А иначе как бы ты могла со мной трахаться?
- Не знала, что ты такой ублюдок,- с ненавистью повторила она.
- Ты вообще ничего обо мне не знала.
- А о тебе и нечего знать.
- Это ты так думаешь.
- Чего ты не пьёшь?
- Да ничего,- сказал я, поставив стакан.- Не хочу я пить.
- А что так? Она тебе не разрешает, да? Ах ты бедненький!
- Просто не хочу, и всё. И тебе не советую. Тем более в такую жару.
- Проживу как-нибудь без твоих советов, ладно?
- Да мне-то что,- пожал я плечами.
- Ах да! Я и забыла, вы же теперь во всём приличный обыватель.
- Разве?
- Она у тебя богатая, да? И, наверное, не чересчур молодая?
- А какое это имеет значение?
- Ну, не знаю.
- А если да?
- Мне всё равно.
- Нет, тебе не всё равно. Тебя это бесит.
- Да пошёл ты!- сказала она, раздавив в пепельнице окурок.
- Вот именно. Бесит.
- Я знала, что ты придёшь.
- Именно сегодня?
- Обязательно придёшь.
- И что, готовилась?
- Пришёл просить отпущения грехов?
- Разве похоже, что я пришёл чего-то просить? И потом. Отпущения просят у умирающих.
- Не дождёшься!
- А я и не жду.
- И не дождёшься.
- Это так обязательно, становиться врагами? Почему нельзя просто поговорить?
- Мне не о чем с тобой говорить.
- Да мне уже и не хочется.
Я поднялся, вышел на балкон и достал сигареты.
"Ну почему, почему мы не можем просто сказать правду без этого дурацкого чувства неловкости! И избегаем этого как дурного поступка и злимся, и снова играем - в правду, в прятки с правдой, в хороших и плохих людей. Зачем мы прячемся от самих себя? Как хорошо, что всё это кончилось, ведь это чудо! А Крис всегда бы тянула меня вниз и назад..."
