Соломенный кордон
Герои повестей прозаика В. Солоухина — шахтеры, колхозники, студенты. В своих произведениях автор ставит острые моральные проблемы, создает сложные характеры современников. Всех его героев — людей честных и мужественных, отличает любовь к земле, острое чувство современности.
| Жанр: | Советская классическая проза |
| Серия: | Новинки "Современника" |
| Всего страниц: | 107 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1974 |
| Формат: | Полный |
Соломенный кордон читать онлайн бесплатно
Земные глубины (рассказы)
Вольный
С тех пор прошло больше тридцати лет. Тот, кто в ту пору был молод, сейчас получает пенсию и давно уже привык к слову «дедушка».
Времена тогда были любопытные, а люди — под стать временам. На шахте можно было встретить и разыскиваемого по всей стране вора-рецидивиста, и кулака, и белогвардейца. Потому что рабочих на шахте в те времена не хватало и к документам особенно не присматривались.
К загадочным лицам относился и Фрол. Был он среднего роста, с лицом, заросшим по самые брови рыжей шерстью, когда ходил, чуть прихрамывал. С товарищами по работе он умел ладить, но к лошадям почему-то относился жестоко.
Вольного спустили в шахту несколько месяцев назад. Все лошади его партии давно освоились с новой обстановкой и были закреплены за коногонами. Вольного брались объезжать многие, но больше двух упряжек никто не выдерживал. Конь приходил на конюшню избитый, с налитыми кровью глазами, а коногон попадал в больницу. В конце концов коня оставили в покое. Правда, были среди коногонов и такие, которые грозили насыпать в кормушку мышьяка, облить кислотой овес, и все-таки Вольный был здоров и по-прежнему сердито храпел, когда к нему приближался кто-нибудь.
Конюх Митрич не разделял посторонних мнений, он заботливо ухаживал за всеми лошадьми. Иногда Митрич, убирая стойло, недовольно хмурился и старался образумить коня:
— Вольный, у-у, дьявол, здоровый-то какой! Работать надо, — ворчал он.— Ленивый — вот твое имя.
Конь переставал жевать и поворачивал голову к конюху.
— Ладно, ладно, — говорил Митрич, — обижаться нече, я те дело толкую...
После уборки он еще раз подходил к Вольному, по-хозяйски осматривал коня, брал щетку и чистил.
Широкогрудый, с крепкими ногами в белых «носках», вороной масти, Вольный считался самым красивым конем на шахте. «Такую скотину да в плуг, — не унимался конюх, — сколько бы землицы взрыхлил за это время?! Бездействует конь, и никому нет до этого дела. Ну, не хочет быть «шахтером» — и отпустили бы в колхоз или еще куда. Говорят, что на других шахтах уже электровозы действуют, ау нас все еще на лошадях возят».
Митрич задавал овса и уходил, сожалеючи, вздыхая.
Старые коногоны часто подшучивали над новичками. Они заботливо суетились, помогая новому человеку подобрать упряжь, и, конечно, разрешали выбрать лошадь любую. Никогда они не «прошибали» в своих расчетах. Новички, обойдя всех лошадей, останавливались на Вольном, тут и начиналась потеха.
Пахом Федорович Свистельник работал на одной из старейших шахт Донбасса; когда ту шахту закрыли, он взял перевод.
— Давно у нас не было новеньких, — шепнул Фрол Ивану, отъявленному шутнику.
— А где он? — спросил Иван.
— Да вон же в углу стоит.
— Ну, Фрол, он мне в отцы или даже в деды годится, неудобно.
— Неудобно на потолке спать, одеяло падает, — ответил Фрол. — Потешка будет. Ты посмотри на этого старика и представь, как его Вольный...
— Нет, Фрол, такие представления не для меня. Пошли брать лошадей.
Но Фрол не унялся. Коварный, вечно всеми недовольный, он подзадоривал Ивана. Любая неуместная шутка, глупая выходка, граничащая с жестокостью, вызывала у него смех или, как он сам выражался, «подымала настроение».
Свистельник вошел в конюшню, поздоровался с коногонами и попросил, чтобы ему показали, которую из лошадей зовут Сушкой.
Иван спросил:
— А вы работали коногоном?
— Было дело, — ответил Пахом Федорович.
Фрол подвинулся ближе к Свистельнику, чтобы лучше разглядеть лицо старика, направил луч коногонки в сторону новичка. Старик немного отклонился от яркого света, прищурил глаза, добродушно улыбнулся:
— Никак шутник?
— Не, но я вот шо хочу сказать. На Сушке уже работают, как-то неприлично забирать лошадь у товарища, даже если тебе и велел начальник...
Пахом Федорович понимающе кивнул головой.
— А есть подменная лошадь или свободная?
— А вот вороной без хозяина...
В последнем стойле понуро топтался Вольный.
— Спасибо! — ответил Свистельник.
Коногоны, пряча улыбки, наблюдали.
— Представление состоится, — утвердительно заявил Фрол, — потеха будет достойная, прошу уделить клоуну нужное внимание.
Старик подошел к Вольному. Конь сердито скосил глаза и прижал уши.
— Чужих не любит. Избалован прежним хозяином, — комментировал Фрол, — смелей надо!
Новичок не спешил, он изучающе осматривал Вольного, продолжая добродушно улыбаться:
— А вы, ребята, правы, ненавидит чужих этот конь. Видно, хороший человек был его хозяин. Я к начальнику зайду...
— Хохма не состоялась! — хмыкнул Иван.
— А хитер дед! — заметил Фрол.
Свистельник попросил начальника, чтобы его перевели в третью смену и закрепили за ним Вольного. Начальник удивился, но удовлетворил просьбу. Ему было безразлично, в какую смену станет мучиться с непокорной лошадью новичок. Правда, в ночной был только один коногон, и хорошо бы иметь еще одного — работы навалом. Старик малость освоится, тогда можно будет дать ему хорошую лошадь...
Федорович не поехал на-гора, а ждал начала смены в шахте. Знакомому лесогону сказал, чтобы тот передал его старухе, что он остается в ночную. Пусть она к ужину несколько кусочков сахару с кем-нибудь передаст.
