Соломенный кордон - [4]

Он бросил в сторону породину с такой силой, что она с хрустом расколола затяжку крепления.

— Эй, кто там впереди! — услышал он хрипловатый голос,

Фрол повернулся и только тогда увидел, что приближается чья-то груженая партия. Он дал отмашку, партия остановилась.

— Что, забурился? — спросили его из темноты.

— А-а, это ты, Иван?

— Фрол, ты, что ли?

Иван посветил коногонкой и добавил:

— Чего стоишь?

— Стерва, а не конь! Все жилы вытянул, в бога мать!..

— Не едет? Я так и думал, что ты с ним сядешь.

— Убить такую скотину!

— Погоди, не горячись, сам знаешь, бить нельзя...

Иван пошел к своей партии за кнутом. Вернувшись с тяжелым коногонским кнутом, спросил:

— Много нацеплял?

— Посчитай.

— Раз, два, — стал считать вагоны Иван. — Шесть? Да я на своей кляче с этого участка пять везу.

— «Я-я». Ты бы на этом черте повез! — раздраженно возразил Фрол. — Кто-то рассказывал, что Свистельник больше пяти не возил на нем. Я сам видел, как он по шесть таскал.

Иван посмотрел на усталое, потное, широкоскулое лицо товарища, ему захотелось помочь.

— Ну, по-ошел! Подлый! — крикнул он. Вольный не тронулся с места.

Тогда Иван подошел ближе к Вольному.

— Бил? — спросил он Фрола.

— Его ударишь! — повторил свою обычную фразу Фрол.

— П-пше-ол! — Иван присвистнул и замахнулся кнутом.

Конь брыкнул задом, и коногон полетел между вагонами, Фрол кинулся к Ивану.

— Что, здорово?

— Ничего, ничего!.. — корчась от боли, подымаясь, проговорил Иван.

— Ребра целы?

— Да как будто целы, не достал он, хорошо, а то бы вышиб дух. Ну, подлый! Сейчас я с тобой посчитатось!

Иван схватил доску.

— Постой, постой! — вмешался Фрол.— Не так с ним надо. Подвернешься ему под удар, искалечит.

Иван опустил доску.

— Ты слышал, как с такими настырными раньше коногоны расправлялись?

— Не слышал.

— Сымай цепь со своей партии. Сейчас мы его успокоим!

Иван снял цепь и принес Фролу.

— Теперь надо к нему осторожно подойти, накинуть цепь на ноги.

— Что ты хочешь делать? — насторожился Иван, глядя на искаженное злобой лицо товарища.

— А вот увидишь, что.

— Давай заходи с этой стороны и, как только я накину, цепь, по команде дергай!

Фрол уверенно приблизился к коню, Вольный, скосив глаза, сердито фыркнул. Коногон не отступил. Подойдя еще ближе, он спутал ноги Вольного цепью, один конец оставил у себя, а другой протянул Ивану.

— Давай! — крикнул Фрол и рванул свой конец. Вольный рухнул на бок и забился, стараясь освободить ноги.

— Держи, держи! — орал Фрол Ивану.

Иван не почувствовал, когда вошел в раж, в нем проснулась звериная злоба, он тянул изо всех сил свой конец цепи.

— Порядок! — сказал Фрол. — Давай тащи хорошую чурку и доску пошире!

Иван кинулся разыскивать чурбак и доску. Каска у него съехала, и прикрепленная к ней коногонка светила куда-то в сторону. Иван поправил свет и тут же увидел то, что искал. Он схватил тяжелый столб, доску и потащил к Фролу.

— Ложи доску на брюхо ему, — распорядился Фрол, — да поскорей, а то еще кто наскочит.

Иван положил доску, Фрол замахнулся и чурбаком сильно ударил по доске. Вольный судорожно рванулся, Фрол ударил еще несколько раз. Конь жалобно заржал.

— Довольно, Фрол! Довольно! — закричал Иван, чувствуя подступающий ужас.

— Держи, держи! — орал Фрол и продолжал бить.

Иван отбросил доску, ослабил цепь и оттолкнул товарища. Почувствовав, что цепь ослабла, Вольный вскочил на ноги, налитые кровью глаза его казались огненными, он рванулся вперед, но ноги его подкосились, и он упал. Огненный взгляд его стал угасать.

— Отпряги его, отпряги! — заволновался Фрол.

Иван сбросил цепь с крючка вагона. Руки у него тряслись.

— По-ошел, Вольный! — попросил он.

Вольный встал и, позвякивая цепью, шатаясь пошел к стволу.

— Что теперь будет? — дрогнувшим голосом спросил Фрол.

— Что, что! Твоя затея, тебе и отвечать, трус подлый! — с ненавистью глядя на товарища, сказал Иван.

От этих слов Фрол пришел в себя.

— Трус! Дал бы я тебе этим чурбаком за это слово по зубам!

— А ты дай! — угрожающе пододвигаясь, процедил сквозь зубы Иван. — Ну, дай!

— Ладно, хватит дурака валять, — совсем оправившись, спокойно проговорил Фрол. — Все обойдется, это верный прием, ветеринар не докопается. Поболеет и выживет...

— Жди, выживет! Посмотреть бы, как ты с отбитыми печенками выжил!

— Хватит тебе. Вытащи мою партию, а я пойду на конюшню, надо предупредить ветеринара, что заболел конь.

Иван посмотрел на грязное лицо Фрола. Тот дружески подмигнул и попытался улыбнуться, но вместо улыбки у него получился оскал.

«Неужели и я такой?..» Он снова представил то, что случилось, и ему стало не по себе.

— Так я пошел, — сказал Фрол и зашагал к стволу.

Когда Фрол пришел на конюшню, Вольный уже лежал в своем стойле, тяжело вздыхая.

Ветеринар внимательно его осматривал.

Фрол остановился в двери и стал чесать себе за ухом.

— А что, коногон, не знаешь, кто на этой лошади работал? — спросил ветеринар.

— Я работал, — ответил Фрол.

— Бил?

— Что его бить, если он с утра, с начала смены вот так вздыхал и был невесел. Я довез до половины груз, вижу, что-то лошадь не того, распряг и отпустил, а груз с подоспевшим товарищем вывозил на другой лошади.